– Посмотрите, что у нас есть, может быть, вам чего-нибудь из этого захочется?
Старичок хмурится и, не успеваю я рта раскрыть, ворча, выходит за дверь.
Огорченная булочница поясняет, перегнувшись через прилавок:
– Три года – с тех пор как умерла Рози, его жена. Это она каждый день ела кунь-аман с яблоками. Делила его с Матильдой, это их соседка, сейчас ей восемь.
Выскакиваю следом за старичком. Догнать его нетрудно – он плетется, опираясь на палку, со скоростью два километра в час.
– Постойте, мсье!
Он оборачивается, смотрит на меня недоверчиво и осведомляется:
– Вы кто такая? Чего вам надо?
– Я… меня зовут Люси. Я одновременно с вами была в булочной и…
Достаю один из двух яблочных кунь-аманов, протягиваю ему.
– Берите.
Взглянув на меня с подозрением, он несколько секунд выжидает.
– А, так это из-за вас мне их не досталось. Надо же.
Он хватает завернутую в бумагу слойку, сует ее в пластиковый пакет и уходит, ни слова больше не прибавив. Вот это да. Мне казалось, по части хамства с парижанами никто не сравнится.
Задумываюсь, кто в Сен-Мало хуже воспитан, чайки или старики, но кажется, уже знаю ответ.
Вернувшись домой, устраиваюсь завтракать в саду. Я уже вытащила наружу садовую мебель, стол и несколько стульев пастельных тонов – несмотря на ржавчину, они еще вполне пригодные. Кусаю теплую слойку и закрываю глаза, чтобы как следует распробовать карамель и тающие во рту яблоки. Хрустящая корочка и мягкая начинка, все как надо. Открываю глаза и вспоминаю Леонара. Я в первый же день сумела его разозлить, и теперь в городе есть старичок, несомненно желающий мне сдохнуть.
После завтрака и кофе настроение у меня улучшилось, я иду в дом и начинаю вытаскивать постель и банные полотенца, чтобы все это перестирать. Пока первая закладка крутится в стиральной машине, я стаскиваю чехлы со всей мебели и складываю их в сарае. Открываю все окна, чтобы проветрить, смахиваю пыль, теперь надо везде пропылесосить, а потом уже мыть полы.
«Оглядитесь, присмотритесь к каждому предмету вокруг вас. Он должен вас радовать. […] Если это не так – от него надо избавиться. И немедленно!» – распорядилась Мари Кондо, японская звезда уборки. Она бы точно мне всыпала, потому что я неспособна ни выбросить, ни кому-нибудь отдать ничего из доставшегося мне от бабушки с дедушкой. Я только переставила мебель в гостиной, передвинула туда, где светлее. Когда соберусь с силами и доеду до большого магазина, куплю несколько пледов и овечьих шкур, чтобы стало уютнее и чтобы прикрыть старомодную цветастую обивку диванов.