– Рана… Рана растёт… Спящий дышит…
Строительство «Объекта Θ» превратилось в безумную гонку со Смертью. Не просто с опасностью – с самим принципом небытия. Стальные щиты, опущенные над зоной Раны, не скрыли её. Они лишь создали жуткий купол над чёрной вертикальной щелью. Рана пульсировала за металлом, её багровое сияние просачивалось сквозь стыки, отбрасывая на стены котлована пугающие, пляшущие тени. Воздух внутри щитов стал ледяным, искажённым. Предметы, брошенные туда для теста – лопата, каска – через несколько часов исчезали. Или возвращались… изменёнными. Лопата была покрыта инеем и хрупкой, как стекло. Каска… сплющена в тонкий блин, будто побывала под прессом в тысячу тонн.
Но самое страшное было время. Оно текло здесь неправильно. Скачками. Петренко, проверяя часы у часового у щитов, обнаружил, что его наручные часы отстали на два часа за десять минут реального времени. Рабочий, спустившийся в котлован на пять минут, клялся, что пробыл там полдня. А один из солдат патруля, проходя мимо зоны щитов, вдруг замер на месте, его лицо исказилось гримасой немого крика, и он простоял так пять минут, не реагируя на окрики, прежде чем очнулся, ничего не помня, но с поседевшими висками.
Деклин жил в палатке-лаборатории, окружённый приборами, чертежами будущих уровней бункера и тремя осколками Камня. Он почти не спал. Его глаза горели лихорадочным блеском. Страх был загнан глубоко внутрь, задавлен титаническим усилием воли и научной одержимостью. Он долженбыл понять. Должен был доказать Петренко, Москве, самому себе, что это можно обратить на пользу. Что это – не конец, а начало новой эры. Его доклады в Москву, передаваемые по зашифрованному каналу, пестрели терминами: «управляемый сингулярный источник», «энергия вакуумного распада», «революция в физике». Он умолчал о пульсирующей Ране. Умолчал о пропавшем рабочем (официально – «дезертир»). Умолчал о тенях в тумане, которые теперь видели почти все по ночам – высокие, безликие силуэты, наблюдающие со склонов за стройкой ада.
Петренко знал. Знало и его начальство в Москве. Ответная телеграмма пришла краткой и жуткой:
« УСКОРИТЬ. ДОБЫТЬ ЭНЕРГИЮ. ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. ОРУЖИЕ ПРЕВОСХОДСТВА НУЖНО ВЧЕРА.»
Любой ценой. Эти слова жгли Петренко изнутри, как раскалённое железо. Он видел цену. Видел пустые глаза рабочих, слышал их шепотки о проклятом месте. Видел, как Деклин с каждым днём становится резче, отстранённее, как его взгляд застревает на пульсирующей Ране за щитами с гипнотическим, почти любовным ужасом.