Вдруг она резко свернула и вошла во двор. Я тоже, как ее прямое продолжение в этой игре, резко повернул направо. Войдя в маленький дворик, она, еще прибавив шаг, мгновенно оказалась у двери подъезда двенадцатиэтажной башни и набрала код. На мгновенье она замерла и почти откровенно смеясь смотрела на меня стоя в пол оборота в проеме уже приоткрытой двери. Всего несколько метров отделяло меня от нее. Я тоже стоял и улыбаясь смотрел на нее. Мне было легко. Я совершенно не смущался и не испытывал никакого беспокойства или напряжения. Все должно было быть именно так. Я не знал почему. Я еще ничего не мог знать. Но это совершенно точно все должно было случиться именно так.
Хитро улыбаясь, она нырнула в подъезд и захлопнула за собой дверь. Это напоминало наши игры в козаки разбойники еще в школьные годы, когда мы бегали по дворам и прятались в подъездах. Да, именно такая игра и была. Я должен был догнать и найти ее. А она…. Она убегала, смеясь и веселясь невероятно. Я подошел к железной двери подъезда и пощелкал всеми вытертыми кнопками кодового замка. Дверь, конечно, не открылась. На дворе ярко светило весеннее солнце. Снег уже почти растаял, он лежал только черно-белыми бугорками под разросшимися кустами. Земля почти просохла и стала твердой и коричневой. Я отошел от подъезда и смотрел на окна. Солнышко весело грело затылок, плечи, спину и невероятная радость со стучавшей в висках кровью разливалась по всему телу. Я вышел в центр двора и сел на старые железные качели. Нет, не известно на каком она этаже и куда выходят ее окна. Ничего вообще ни известно. Расстегнутая куртка сползла с плеч до самых кистей. Я сидел лицом к ее подъезду. От еще не прогревшейся земли шел зимний холодок. Я вдыхал холодный воздух и мое по-звериному крепкое после армии тело с радостью перекрывало холод огнем бежавшей по всем венам крови. Все неизбежно должно было свершиться, все должно было быть. Здесь и сейчас, сегодня и безотлагательно. Река времени до пределов была полна водами жизни, бурно лившимися нескончаемым потоком. Все должно было начинаться каждый день, каждый час и никогда уже не заканчиваться. Жизнь полная восторга девственно нового, невероятных откровений подлинно настоящего, лишенная лживых химер опыта и охлаждения, лишенная искажения подлинной сущности всего, лишенная мути обыденности, свершалась полным ходом. Все никогда не бывшее, должно было произойти, все должно было случиться, и наполнить нас до предела.