Одна необдуманная фраза, и все, пожар вспыхивает, грозясь испепелить все и всех вокруг!
Я не знаю, что мною движет в этот момент, внутри собирается такая боль от недосказанности, от осознания, что мы-то, по сути, должны быть самыми близкими друг для друга людьми, поддержкой и опорой во всех смыслах, а все, что делаем, так это грыземся, выясняя отношения.
Он жизнь мне спас, семью мою спас, ночует здесь, выхаживает, а я… обиделась на какие-то слова, раскрутила ситуацию до такой степени, что собралась уходить? Я ведь никогда этого не сделаю, давно же поняла, что не смогу нормально функционировать без Артема. К чему тогда это все сейчас? Высосала проблему из пальца…
Муж что-то говорит, но я не слышу его, мозг лихорадочно анализирует ситуацию и делает вывод, что на этот раз зачинщик я сама.
Получается, я настолько неблагодарна?
Рука сама отпускает Артема, спадая вниз, взгляд перемещается на больничную палату, но затем возвращается уже к любимому лицу с полным осознанием абсурдности ситуации. Инстинктивно прикладываю ладонь к щеке Князева и подаюсь вперед. Сначала он вперивается в меня взглядом, не понимая, что я делаю, но затем… как всегда, муж понимает меня абсолютно без слов. Ему не нужно говорить, просить. Арт чувствует. Ощущение, словно к нам вернулась та самая утерянная нить, соединяющая души на энергетическом уровне.
Переместив свою руку на мою шею, Артем рывком поднимает меня с постели, крепко прижимая к себе. Я льну к нему с невероятной силой и, вставая на носочки, тянусь к его губам, лишь бы поскорее к ним прильнуть и почувствовать родной вкус. Эмоциональный разрыв, фейерверк чувств и подогнувшиеся коленки – первое, что происходит со мной, когда Артем накрывает мои губы поцелуем, раскрывает их, сминает, посасывая, сильно, до боли оттягивает и наконец-то врывается языком внутрь, как хозяин, сметая все преграды.
– М-м-м… – непроизвольный и неконтролируемый стон вырывается от крышесносного удовольствия, а к низу живота спускается заряд электрического тока, прошибая все тело мгновенным возбуждением. А я и не противлюсь…
Мы целуемся до одури, до того самого момента, когда мне кажется, что дышать уже нечем и сейчас я потеряю сознание, – невыносимо сладко, горячо, восхитительно.
– Че ж ты делаешь со мной, Лиса… – От его голоса с хрипотцой и тяжелой одышкой, словно Артем кросс пробежал, мое тело окончательно переходит в его власть. Соски твердеют, сигнализируя о состоянии, которое видно через тонкую ткань футболки, что не ускользает от темного взгляда мужа. Его проворные пальцы обхватывают сосок, оттягивая и сжимая, от этого из меня вырывается очередной стон, а бедра приходится сжать крепче, ибо возбуждение усиливается с каждой секундой. Все тело лихорадит – до такой степени я завожусь, что уж говорить об Арте, у которого на лбу вздулись вены.