Ложь выходила гладко, отработанная годами. Но почему-то сегодня она ощущала странный привкус во рту – не от дорогого вина, а от собственной лжи.
Когда подали пасту с устрицами, Валерия не смогла сдержать тихий стон удовольствия. Вилочка скользнула между ее губами, оставляя на нижней губе капельку сливочного соуса. Она лизнула губы, не замечая, как черные глаза Эдгара темнеют еще больше.
– Вам нравится? – его голос звучал хриплее обычного.
– Ммм… Неожиданное сочетание.
Она поймала еще одну устрицу на вилку, и перламутровая плоть дрогнула на кончике прибора.
– Тает во рту.
Эдгар резко отпил вина, чувствуя, как жар разливается по животу. Он, привыкший к ужинам с топ-моделями, не мог оторвать взгляд от того, как эта загадочная девушка ест простую пасту. Каждое движение ее губ, каждый взмах ресниц – все казалось невероятно эротичным. Его пальцы непроизвольно сжали салфетку, оставляя на крахмальной ткани следы влаги.
Когда ужин подошел к концу, Валерия встала первой.
– Мне пора.
Ее голос звучал ровно, но пальцы дрожали, застегивая тонкий ремешок сумочки.
Эдгар не стал удерживать. Он лишь кивнул, наблюдая, как свет люстр играет в ее распущенных волосах.
– Позвоню вам, – сказал он скорее как констатацию факта, чем вопрос.
На пороге ресторана ночной воздух обдал Валерию своей прохладой. Она сделала несколько шагов, затем невольно замедлила шаг.
– Останови меня. Прижми к стене. Сорви с меня эту маску.
Ее тело напряглось в ожидании, но за спиной раздались лишь шаги метрдотеля, провожающего следующего гостя.
Эдгар остался за столом, допивая их общее вино. Его пальцы обхватили ее бокал, оставленный на столе, ощущая тепло, которое сохранило стекло от ее прикосновений. Почему эта девушка, с ее наигранной холодностью и дрожащими коленями под столом, вызывала в нем такое безумное желание? Он, привыкший получать все и сразу, вдруг осознал, что готов ждать. Ждать, пока она сама захочет сбросить маску.
––
Так они и расстались той ночью – оба сжимая в руках невысказанные слова, оба испуганные силой этого странного притяжения. Валерия – уходя в ночь с дрожью в коленях и красной нитью, впивающейся в запястье. Эдгар – оставаясь среди хрусталя и белоснежных скатертей, с навязчивым образом ее губ, облизывающих ложку с десертом.
–
Когда часы пробили полночь, Эдгар стоял у взлетной полосы частного аэропорта. Ветер трепал его расстегнутый воротник, а в ушах еще звучал ее смех – тот самый, тихий и сдержанный, когда она попробовала десерт.