Иванов с сомнением покосился
на декоративную подсыпку под ёлками, представленную
в виде разноцветных некрупных окатышей, и отказался:
— Нет, спасибо. На них,
наверное, собачки нужду справляли... Нужно же им где-то
естественные потребности удовлетворять? Обойдусь как-нибудь.
Хрипеть стану.
Хрипеть не получилось.
Первая же попытка привела к тому, что в горле
у парня немилосердно запершило, накатил кашель.
— Прорвёмся, — придя
в себя, заявил он. — Ничего Солодянкина нам
не сделает. Кишка тонка у неё с нами тягаться.
Напарник явно хотел что-то сказать,
однако ограничился коротким:
— Как знаешь.
***
Виктория Егоровна лежала
на втором этаже, в гостиной, более всего походившей
на музей. Картины, статуи, статуэтки, везде ненавязчивая
лепнина, мягкие, скрадывающие шаги ковры. И такая красота
изобиловала повсюду, с самого холла. Ничего не понимающий
в искусстве Иванов смотрел на всё это великолепие
с интересом, но без приличествующего пиетета, больше как
на демонстрацию благосостояния и успешности, чем
собственно, эта выставка и являлась.
Сама хозяйка от обстановки
не отставала. Несмотря на бессознательное состояние
и по-простецки задравшуюся до самого бедра полу
пушистого, белоснежного халата — выглядела точно кукла работы
искусного мастера. В каштановых волосах ни намёка
не седину, стройное тело, гладкая кожа; ухоженные,
с идеальным маникюром руки; правильно нанесённый,
подчёркивающий нужное макияж. По сравнению
с Валюхиной — вдвое моложе.
Вот только кукла получалась злая.
Пухловатые, без сомнений обработанные пластическим хирургом губы
даже сейчас выглядели брезгливо поджатыми, с застывшим
на них раздражением. Идеальные скулы напряжены; веки
не просто закрыты, как у спящих — они словно
сцепились между собой в схватке, и их напряжённость
не сглаживали пушистые, трогательно-длинные ресницы;
по уголкам глаз просматривались намечающиеся морщинки.
— Злюка, — прошептал
Сергей. — Даже во сне с кем-то воюет.
— Не то слово, —
подтвердил друг. — А когда не спит — совсем
зверь-баба.
— У тебя стволы
с собой? — зачем-то поинтересовался инспектор.
— Да, —
не задумываясь, ответил Швец. — Конечно. Ты зачем
спросил?
Речь шла о двух револьверах,
которые оборотистый призрак когда-то выцыганил у домовых
и которыми очень гордился. Так случилось, что оружие попало
к Иванову на хранение и вернулось к владельцу
лишь совсем недавно.