Привязали. Сначала руки, потом ноги.
Добротно привязали, намертво, без всяких там хитроумных морских
узлов и более сухопутных «бантиков».
— Охрана разрежет, —
резюмировал призрак, отходя в сторону и указывая рукой
на Солодянкину. — Приступим? Мне скоро здешних
с Печатью снова оббегать.
— Зеркало притащи. Желательно
не маленькое.
Швец скорым шагом вышел
из кабинета и почти сразу вернулся, с натугой неся
тяжёлое даже на вид ростовое зеркало на изящной
подставке.
— В спальне взял.
— Поставь там, — Сергей
указал за спинку кресла с женщиной. — Потом
понадобится.
Когда призрак избавился от своей
ноши, установив её точно в том месте, на которое ему указывал
напарник, Иванов, глубоко вздохнув, активировал Печать и приложил
служебную метку к голове Виктории Егоровны. Называть эту властную
женщину Викой у него почему-то язык не поворачивался.
Та застонала, и через
секунду открыла глаза.
Надо отдать должное
Солодянкиной — по возвращении в сознание она
не издала ни звука. Попробовала верёвки
на прочность, покрутила головой, убеждаясь, что всё происходит
взаправду. Сощурилась из-за направленной в лицо лампы.
— Иди, проверь, как там
дела, — не глядя на друга, выступил
с предложением инспектор, становясь перед креслом. Швец вышел
без лишних расспросов. Действие Печати на обслугу подходило
к концу и никому из инспекторов не хотелось
разбираться с не в меру ретивыми пробудившимися.
Едва он, нарочно-медленно,
показательно растворился в воздухе, Иванов заговорил
с сидящей:
— К тебе приходил старец.
Помочь. Ты не поняла доброты, — парень намеренно
строил фразы не как диалог, а как констатацию фактов.
— Принялась гадить. Мы пришли тебе разъяснить, что так
поступать нехорошо.
На лице Виктории Егоровны
не дрогнул ни один мускул. Она слушала, словно окаменев
и на подсознательном уровне чувствовалось —
ей не страшно.
Вот только длительная беседа
в план инспектора не входила.
— За это ты потеряла
пять лет жизни.
Правая бровь Солодянкиной слегка
изогнулась, имитируя удивление, а вся её фигура невесть
как приобрела глумливую, презрительную позу. Причём парень готов
был поклясться — она не двигалась. Похоже, природный
талант прожжённой бизнес-вумен сработал.
В управлении большими деньгами без этого никак нельзя,
и одного покер-фейса мало.
В полном молчании Иванов
с усилием развернул кресло передом к зеркалу, невольно
взглянув в отражение. Идиотская картина. Связанная,
обманчиво-беззащитная женщина и некто в придурковатой
маске, завёрнутый в чёрный плащ. Получился бы достойный
постер для любителей абсурда: «Злодей и его жертва».