– Какую ещё стрелу? Отец ругался, потом на тебя замахнулся, но бить почему-то не стал. А следом и выгнал. Тебе привиделось чего с голоду? – Вот зря он про голод. Тинка тут же почувствовала резкий спазм в животе, а следом ещё один.
– Ты вот что, иди у Старой Заны отсидись. А через несколько дней приходи. Отец, может, и забудет. А если нет, то ты прощения проси. Он так-то добрый у нас. Только пьёт сильно. – На этом разговор был закончен, Сник повернулся и пошёл в сторону поля.
Тинка шла прочь от своего дома и размышляла. Почему брат не видел стрелу? Что ещё может дать сила и магия змей? Тинка знала, что есть маги огня, воды, воздуха и земли. Но про магов со змеиным даром не знала. А если она случайно кого-нибудь покалечит? Может, к Змеематери пойти спросить? Или заглянуть в себя?
Но вместе с тем некоторые фрагменты памяти к ней возвращались. И она пришла к Старой Зане. Ей оказалась бабушка-божий одуванчик. Жила она в отдалении от деревни, в лесу, была известна как травница, но ходили слухи, что и колдовством владела. Поэтому и сторонилась людей.
Тинка привычно постучала в дверь, а затем толкнула её.
– Это кто мой покой потревожить посмел? – Голос у Старой Заны был низким и скрипучим. Что вместе с чёрными одеждами и совершенно белыми волосами, выбивающимися из-под чёрного платка, наводило на посетителей жуткое впечатление. Этим старуха с успехом и пользовалась.
А дом – полная противоположность старательно создаваемого образа хозяйки, чистенький, и крепко сложенный. Правда, первая комнатка совсем крохотная. Тёмная и без мебели. Она предназначалась для встречи гостей. Паутина на стенах, полумрак – редко кто из страждущих задерживался в ней дольше отведённого времени. Все стремились поскорее заполучить зелье, или трав лечебных, и поскорее сбежать. И не возвращаться сюда никогда. Эту комнату от остальных комнат отделял проход, плотно завешанный чёрной тряпкой.
– Это я Тинка, – с порога прошептала девушка. А зачем кричать? Старуха, несмотря на преклонный возраст, прекрасно слышала, хоть и старательно скрывала это от людей.
– Проходи деточка, вот сюда проходи, за стол. Сейчас вместе обедать будем. – Хозяйка радостно засуетилась вокруг Тинки и потащила её в светлую часть дома. Туда только девушку и приглашали, остальным вход был запрещён. Просто старуха не любила людей, потому что знала не понаслышке, на что они способны. А Тинку любила, как родную, и жалела очень из-за судьбы, её постигшей. С родным отцом вроде живёт, а хуже, чем у чужих людей.