Так и сидели. Нургали смотрел на старика, старик – на ковёр. Курили.
– А что же было дальше, уважаемый Нургали? – нарушил затянувшееся молчание Ковригин.
– А что дальше, Ермолай-ага, – повернулся к собеседнику кафенжи. – Алима признали виновным в краже часов и забрили в солдаты. Служить его отправили, как это принято говорить у вас, у русских, туда, куда Макар телят не гонял – в Бобруйскую крепость. Подальше от родимых гор.
– Хм, однако, – покачал головой Ермолай.
– Ни много ни мало три года тянул Алим солдатскую лямку…
– Четыре, – вновь проскрипел чабан.
Нургали нахмурился, но спорить не стал.
– Не исключено что и четыре, – спокойно сказал он. – Четыре года невзгод и лишений. Четыре года муштры и палочной дисциплины. «Хочешь вернуться в родной Карасубазар, – говорил Алиму его командир, – служи царю верой и правдой». И Алим служил. Терпел ради любви, ради прекрасных очей несравненной Рахиль. А через четыре года комендант Бобруйской крепости отправил запрос в Карасубазар: не желают ли отцы города принять Алима назад? Но заправлявшие в Карасубазаре караимские купцы, подговорённые Соломоном Бабовичем, ответили отказом. И тогда кровь ударила Алиму в голову. «Они боятся меня, словно айдамаха! – воскликнул он. – Что ж – так я им стану!». И Алим сбежал из крепости… Ещё чашечку кофе, уважаемый?
– Нет-нет, спасибо, – поблагодарил радушного хозяина Ермолай. – Я ещё эту не допил… Да вы не отвлекайтесь, рассказывайте. – История кафенжи увлекла молодого человека.
Нургали отхлебнул кофе, продолжил:
– Через некоторое время Алим объявился в Крыму. Первым делом он бросился искать Рахиль. Но безуспешно. Девушки и след простыл. Вскоре через верных товарищей Алим узнал, что Соломон вместе с женой и дочерью тайно покинул Карасубазар и скрылся в неизвестном направлении. Боль раскалённым кинжалом пронзила сердце джигита. Горечь преисполнила его душу. В отчаянии он вскочил на коня и помчался на вершину Ак-Кая. Там, под рёв ураганного ветра, среди всполохов молний, Алим дал аннибалову клятву. Он поклялся отомстить караимам за свою растоптанную любовь!
– Прямо таврический граф Монте-Кристо какой-то, – вклинился в эмоциональную речь кафенжи Ковригин.
Нургали выпустил в небо облако душистого дыма, покачал головой:
– Зря вы смеётесь, молодой человек. Алим сдержал свою клятву. Целых пять лет…