Она посмотрела на меня – тихо, в упор. Я усмехнулся криво.
– Это то, что тебя уже, мать его, увидели.
Она замерла.
– Кто?
– Те, кто живёт в тени. Те, кто слушает при выключенных микрофонах. Те, у кого нет имён. Только клички и долбаные инстинкты.
Я вздохнул.
– Поздравляю. Ты теперь в их списке.
Она хотела что-то сказать, но я перебил.
– Я тебе не говорил, да? – бросил я, остановившись и повернувшись к ней. – Кто я на самом деле.
Она молча смотрела.
Чёрт. Всё равно надо. Слишком поздно отмалчиваться.
– Лука Марчелло. Фамилия тебе ничего не говорит? Да не ври, по глазам вижу – говорит.
Я кивнул, будто сам себе.
– Ага. Тот самый. Сын того самого ублюдка, который держит половину города за яйца. Мой отец – глава клана. И я – его грёбаное продолжение.
Эмма побледнела. Я продолжил, жёстко:
– Это значит, что тебя уже запомнили. Потому что ты была рядом со мной. Потому что ты плакала в коридоре, где стены имеют уши.
Они не забудут твоё лицо.
И не спутают твою фамилию.
– Ты втянул меня, – прогремела она.
– Нет, – я шагнул ближе, – ты втянула себя. Я просто попытался не дать тебе сдохнуть сразу.
Она отшатнулась и опять истерика.
Я выдохнул. Курить хотелось до дрожи, но я давно завязал. Хотя, похоже, зря.
Я дёрнул её за локоть, почти волоком тащил за собой к машине. Меня привело в бешенство ее обвинение. Никакой сука мать ее благодарности.
– Ты ебанулась, что ли?! – рыкнул я. – Стоишь, орёшь, как сирена, с этим сраным телефоном в руке, как будто хочешь, чтоб тебя нашли по первым же координатам!
Я выдохнул.
– Ты, блядь, сама пришла. Не я тебя искал. Не я тебя тянул. Пришла, потому что хотела узнать, как Том сдох.
Она вздрогнула, но не отвела глаз.
– Хотела правду? Так вот она. Кровавая, вонючая и липкая. Том полез туда, куда даже крысы не лезут. Его предупредили. А он всё равно полез. За что – за правду? За тебя?
Я ухмыльнулся криво.
– И теперь ты тут. Героиня. Умная сука, у которой фамилия как приговор. Дочка копа, блеск. Да ты даже не понимаешь, сколько ты навлекла. На себя, на отца. На меня.
Я опёрся о стену.
– Домой ты не пойдёшь. Забудь. Если туда вернёшься – твой батя сгорит вместе с тобой.
Те, кто сейчас ищут нас, уже знают твоё лицо. Я видел, как они смотрели. Им достаточно одной зацепки, и всё – пиши пропало. Тут я частично говорил ей правду – подумал про себя.