– Почему? –вконец растерялся он.
– Сам знаешь, -пожала плечами она, – если читать умеешь, ты же видел наверняка грамота, что у меня в руках находилась – там русским по белому написано, что я свободный человек и никто и никогда не смеет меня без моего согласия замуж идти принуждать, так вот!
Она все еще держала обеими руками свой меч, нацеливая его прямо в грудь своему врагу.
– Но у меня тоже есть разрешение от вашего Берендея, -нагло улыбнулся этот тип, – он разрешил мне выбрать любую незамужнюю девушке в вашем царстве, по моему усмотрению и жениться на ней, мне понравилась ты.
Велимира от такой наглости даже оружие опустила, чем викинг и воспользовался – просто выбил из ее рук меч и слегка крутанул их, обессилевшей без еды девушке этого оказалось достаточно и она упала, но тут же подняла глаза на присевшего во второй раз за вечер перед ней подлеца и гневно на него зыркнула и сказала, четко проговаривая каждое слово:
– Ты еще очень пожалеешь, что со мной связался!
……………………………………..
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается.
Ехали по дороге проселочной, ухабистой да разъезженной богатыри – аж целых три. День едут, вечер едут – иней на траве нарос, луна круглая в небе повисла да звезды крупные, как сливы, в небе светят-переливаются… -при мысли о сливах у Краса заурчал живот.
Наконец, редкий лес сменился чистым полем, посреди которого в лунном свете темнели несколько соломенных крыш, из труб приветливо валил дым, и общая картина была весьма привлекательной.
– Заночуем в деревне? –предложил голодный Крас товарищам.
Возражений не было, и бригада спасателей направила лошадей в сторону селения.
Приняли их тепло, и за постой взяли недорого. Статная хозяйка Клава в синем сарафане и красных бусах на широкой шее быстро собрала на стол. Оголодавшие богатыри в два счета умяли целый горшок борща со сметаной, закусили салом с луком, запили компотом – выпить нельзя, операция «спасение» предполагала здоровый образ жизни и отказ от вредных привычек.
Клава весь вечер ласково поглядывала на купца, но тот даже не глядел в ее сторону, задумчиво прихлебывая ароматный сбитень из глиняной кружки, прямая тонкая морщина прорезала его высокий лоб.
– Подъем через пять часов! –и он первым встал из-за стола.
Ночью в чью-то дверь сначала негромко, а потом все более настойчиво, постучали, а открыл кто-то стучавшему или нет – было совсем неслышно…