– Они вчера просто опоздали к ужину, – пояснил Дилль. – Поэтому с самого утра вот так и мучились.
– Однако! – присвистнул монах. – Сурово. Маги что-то новое придумали. Раньше такого в Тирогисе не было. Спасибо тебе за предупреждение.
На плечо Дилля опустилась тяжёлая рука. Он обернулся – над ним нависал каршарец. Проклятье, ведь варвар обещал отвернуть ему голову! Взгляд Дилля заметался в поисках какого-нибудь укромного места – что-нибудь вроде узкой-узкой щели, куда каршарец за ним не пролезет в силу своих громадных габаритов.
– Стоять! – рявкнул Гунвальд, сжав плечо Дилля, который отпрянул от варвара, собравшись нырнуть под кровать. – Ты это… в общем, извини меня за утреннее.
Рука варвара разжалась, и Дилль, потерявший опору в виде могучей длани каршарца, всё-таки улетел под кровать, куда только что собирался прятаться.
– Э-э, ладно, извиняю, – Дилль поднялся. – А с чего это ты передумал меня казнить?
– Мне сказали, что это ты меня вчера сюда приволок? – полувопросительно-полуутверждающе сказал Гунвальд.
– Было дело, – кивнул Дилль. – Ты вчера в "Стойле дракона" всё вино выпил и возвращаться в казарму никак не хотел. Да и, честно говоря, не мог. Пришлось тебя на себе тащить, благо, я уже натренировался. Слушай, тебе худеть надо – в следующий раз я тебя не понесу.
Варвар вздохнул.
– Мне нельзя – в Каршаре засмеют. В общем, спасибо, Дилль – если бы не ты, валяться бы мне сегодня вместе с теми.
Каршарец указал на пятерых наказанных, которые до сих пор ещё не пришли в себя и продолжали сидеть на полу. Дилль усмехнулся – эк варвара пробрало – даже по имени его назвал, а ведь раньше кроме как задохликом не величал.
– Да не за что. Ну не мог же я тебя оставить в этом кабаке…
– Вот поступок настоящего друга! – варвар хлопнул Дилля по плечу.
– … тем более, что та симпатичная служаночка к тебе так ластилась, – не замедлил добавить Дилль, потому что от варварского дружеского похлопывания рука у него просто онемела. – Не мог же я тебя оставить ей на растерзание. Ах, говорила она, какой мужчина…
– Служаночка? Такая беленькая и вся из себя… – тут Гунвальд изобразил выпуклости женского тела. – И ты, собачья душа, увёл меня от неё?!!
– Да какая тебе разница – ты же всё равно ничего не вспомнил бы, – убедительно сказал Дилль. – Слушай, вот в следующий свободный день, когда ты не будешь так пьян, подойди к ней и поговори, может, чего и срастётся. А лучше без всяких разговоров сразу шлёпни пониже спины – говорят, женщины от этого просто млеют. Тем более, она вокруг тебя уж так увивалась, так увивалась…