Отключив вызов, я осторожно поставила мензурку на столик, вопросительно посмотрела на стоящую рядом со мной медсестру, словно требуя подтверждения выводов тренера.
Медсестра неопределенно пожала плечами:
– Может еще валерьяночки?
Ну нет. Валерьяночки мне явно хватит. Сердечно поблагодарив, стоически выдержавший мой натиск, персонал больницы, я поспешила на выход. Попыталась еще поблагодарить их небольшой суммой денег, но натолкнувшись на, явно оскорбленный таким поворотом дела, взгляд врача, купюры спрятала в карман.
Уже в машине подумала, что предположение тренера, похоже на правду. Кто-то сознательно сделал большую гадость. Только вот зачем? Какие цели были у звонившего? Напугать? Досадить? Как теперь узнать. Да и надо ли? У меня сейчас злиться на этого человека не получалось, так велико было мое счастье от того, что мой сын здоров и его не ожидает сложная операция.
Причин не верить тренеру у меня не было, но повинуясь своему материнскому инстинкту, закупив два пакета печенья и чипсов, я поехала к лагерю к сыну, и спустя всего тридцать минут, обнимала своего родного мальчика, переросшего меня на полголовы, и рыдала. Стесняясь моего бурного проявления чувств, Максим переминаясь с ноги на ногу, басил мне в ухо: «Мам, ну ты чего, мам, все хорошо». А потом не выдержал и зарыдал вместе со мной, то ли от жалости к матери, то ли представив себя на операционном столе.
Привел нас в чувство тренер, разогнав обоих по местам, меня в машину, домой, а ребенка в лагерь, на тихий час.
По дороге мне пришлось отматывать назад договоренности с областной больницей и машиной скорой помощи.
Узнав о том, звонок о травме Максима, это чей-то злой розыгрыш, Ковалькова, запылала гневом. Она грозилась бросить Питер и семинар, прилететь утром, самой разобраться с мерзавцем.
Безусловно, все это было через-чур и слегка наигранным. Любит Ковалькова показушные широкие жесты, при условии, что они ей не очень дорого обходятся. Зная об этом свойстве Анькиной натуры, и памятуя о проявленной ею оперативной реакции и помощи, в поиске специализированной машины для перевозки Максима, я подыгрывала, уверяя, что справлюсь с обидчиком самостоятельно, а она пусть спокойно отдыхает и профессионально обогащается. На том, после долгих уговоров и препирательств и порешили.