Элен была рада тому, что заботу о детях взяла на себя Аглая Никитична, ее служанка Арина и Василий. Женщина могла уделять собственной персоне больше времени. Вот и сейчас она торопилась на свидание с Федором. Элен надела лучшее свое платье, сшитое из темно-зеленого бархата, с атласной отделкой. Платье очень удачно оттеняло и выделяло изумрудные глаза молодой женщины. В ушах ее мерцали жемчужные серьги, на открытой груди переливался золотой медальон, который Федор Ильич подарил ей в день рождения. Элен уложила волосы и осталась довольна , тем, что увидела в зеркале. Взяв со стола сумочку и перчатки, она направилась к двери своей комнаты. В этот момент домой вернулись Павел и Варя. Они, смеясь, вбежали в гостиную и заполнили ее радостным шумом и запахом съеденного монпансье . Аглая Никитична строго посмотрела на детей.
– Где вы были, Павел?– обратилась она к мальчику, сдвинув свои красиво очерченные темные брови.
– Аглая Никитична, – Павел знал, что эта женщина не может долго сердиться и растопить лед в ее сердце не составит труда.– Мы с Варенькой ходили к нашему другу – старому китайцу, его лавка здесь, рядышком, на углу.
– Дети, я не против дружбы и конфет, я против непослушания. Как могли вы уйти , никого не предупредив?!
– Аглая Никитична, – в разговор вступила Варя,– мы больше так не будем, только не говорите мамочке об этом, пожалуйста.
– Хорошо, не скажу, только, чтоб это было в последний раз.
Аглая Никитична заботливо поправила матросский воротничок на блузке Вари.
В гостиную вошла Элен.
– Я пойду пройдусь по магазинам и в церковь зайду,– сказала она.
– Мама, а можно и мы с тобой?– спросила Варя.
– Еще чего, – недовольно произнесла Элен.– Сейчас проснется Ядвижка, поиграйте все вместе, да не мешайте Аглае Никитичне, не шумите.
– Ну, что ты, Леночка, разве они мне могут помешать! – в голосе Аглаи Никитичны едва угадывались нотки возмущения. – Это же дети, ими заниматься надо.
– И заниматься, и кормить, и одевать их еще надо,– отрезала Элен.
Аглая Никитична сразу вспомнила недавний разговор с Элен, в котором она пыталась убедить свою подругу в том, что жить можно скромнее, главное, чтобы совесть чиста была перед людьми. Элен достаточно грубо ответила на все доводы Аглаи Никитичны. И решительно заявила, что нищета ее никогда не прельщала.