И меня не мучает совесть, что я переспал с ней вместо того, чтобы начать все цивилизованно. Судя по ее реакции этим утром, если бы я пригласил ее на свидание, она бы послала меня куда-нибудь далеко. Например, в задницу кита. И да, она у него есть.
Так что хорошо, что мы переспали. Плохо, что она, кажется, жалеет.
Но я принял ее условие. Чисто секс, и ничего больше. Хоть и считаю это полным бредом. Что мне еще остается?
Остается верить, что ежедневный секс рано или поздно приведет к чувствам. Я надеюсь на это, ведь с того самого момента, как я вышел из ее бунгало около трех часов назад, я не перестаю думать о том, что хочу в ее постель снова. Но не только в постель.
Мне нужно больше.
Гораздо больше, чем несколько оргазмов с ней.
Точнее – я хочу видеть ее рядом с собой по жизни, и лишь потом наслаждаться ее оргазмами. Удивительно, но все эти три года в разлуке я все еще производил в памяти, как она смеется. И клянусь, порой мне казалось, что я помню даже ее запах. Эми совсем не изменилась: такая же громкая, искренняя и чертовски забавная. Я думал, мои чувства к ней прошли, ведь я не был дома три года. Но едва заметил ее в толпе, мое сердце вновь забилось чаще. Оно перекачивало кровь с такой скоростью, что клапаны могли не выдержать. Так было всегда: когда речь шла об Эммелин, я был близок к гипоксии. И за три года это не изменилось.
Я все еще по уши в нее влюблен.
И я сделаю все для того, чтобы начинать каждое утро в постели Эммелин Ричардсон. Желательно – в ее объятиях. Ведь это рецепт моего идеального утра. И раз Эми согласна только на секс, я притворюсь, что меня это устраивает, но при этом сделаю все возможное, чтобы влюбить ее в себя снова.
Она нужна мне.
– Ты меня слушаешь, Макс? – доносится до меня голос отца.
Твою мать. Он что, все это время что-то говорил?
Поворачиваюсь к нему и встречаюсь с недовольным выражением его лица. Мы с отцом не виделись около полугода, с его последнего приезда к нам в Сидней. Его волосы за это время стали совсем седыми, в уголках глаз появились морщинки, а взгляд совсем потух. Инфаркт ударил по нему сильнее, чем я думал. И на мгновение я испытываю за это чувство вины.
– Ты сам не свой сегодня. Что с тобой?
– Перебрал вчера на вечеринке, – прочистив горло, почти не лгу я.
– Ты в бар работать устроился или веселиться?