Хватаю его за ворот расстегнутой рубашки и прижимаю к стене.
– Не вздумай так о ней говорить, Арчибальд.
– Ладно, ладно. Но если отец узнает…
– Он не должен узнать, – рычу я. – Ты меня понял?
– Мальчики? – хмурится мама, заметив нашу потасовку. – Макс, отпусти его!
Убираю руки и делаю шаг назад.
– Что на тебя нашло?! – спрашивает она, испепеляя меня янтарными глазами, которые сейчас словно огненные.
– Мамуль, все хорошо, – вальяжно тянет Арчи и кивает в сторону пляжа. – Мы просто спорили, с какого раза Эммелин сможет поставить этого мальца на малибу[2]. И Макс не умеет проигрывать, поэтому теперь ему придется тренировать утреннюю группу по выходным вместо меня.
Мудак.
Стискиваю зубы, а заодно и кулаки.
– Нечего вообще смотреть в сторону девчонки Ричардсонов, – грохочет голос папы из бунгало. – Сколько раз повторять вам, что их семья проклята!
Начинается.
Несите попкорн!
– Да, пап. Почему сразу «проклята»?
– Потому что с того момента, как этот кусок идиота Грант Ричардсон открыл по соседству с нами свою школу, мы потеряли почти всё. Но черта с два я уступлю ему этот тендер!
– Успокойся, милый. – Мама обнимает его за плечи. – Тебе нельзя нервничать.
– Я в порядке, Латифа! – сбрасывает он ее руки и с негодованием уходит на задний двор.
– Мальчики, – голос мамы не сулит ничего хорошего, – у отца уже был инфаркт. Если не хотите свести его в могилу, держитесь подальше от Ричардсонов, пока мы не получим этот тендер.
Ну, с этим наставлением она немного опоздала, если честно. Сложно держаться подальше от девушки во время секса. У меня не настолько длинный член.
– Вы меня поняли? – хмурится мама и, заметив наши кивки, уходит следом за папой.
Мы с Арчи остаемся одни и некоторое время не произносим ни слова.
– Когда они узнают… – произносит Арчи, смотря на Эммелин.
– Они не узнают раньше времени, если ты будешь держать язык за зубами, – перебиваю его.
– Думаешь, я один видел, как ты вчера танцевал с ней на вечеринке?
– Вряд ли всем есть дело до того, с кем я танцую на вечеринках.
– О, правда? – фыркает брат. – Ты не был на острове три года, а до этого переспал со всем населением Гамильтона. Серьезно считаешь, что они не хотят наступить на те же грабли и снова покататься на твоем члене?
Устало закатываю глаза.
– Я не грабли. И меня это давно не интересует.