– О боже! – говорит Ягненок и садится. Она садится там же, где стоит, не опасаясь, что упадет, – повсюду что-то есть, везде что-то находится, и она тут же упирается в плетеный стул для пианино из черного дерева, стоящий одиноко, без самого пианино.
Пиннеберг молча стоит рядом. Он не знает, что сказать. Ему на самом деле все было довольно ясно еще в момент, когда он снимал эту комнатушку, и шпалера тогда показалась ему довольно забавной.
Вдруг глаза Ягненка начинают искриться, ее ноги снова обретают силу, она встает, подходит к цветочной решетке и проводит пальцем по одной из реек. На рейке, как уже было сказано, есть бороздки, гребни и выемки, и Ягненок смотрит на свой палец.
– Вот! – говорит она и показывает юноше палец. Палец серый.
– Ну, немного пыльно, – говорит он осторожно.
– Немного! – Ягненок смотрит на него горящими глазами. – Ты же наймешь для меня служанку, да? Служанка должна убираться здесь минимум пять часов в день.