собираюсь положить этому конец?
Реддинг наклонился вперед.
– Думаю, вот что я отвечу: хотел бы я увидеть, что они с тобой сделают, если ты попытаешься до них добраться. Увидеть, как они разрежут тебя на кусочки.
Продолжай, поехавшее чудовище. Продолжай рассказывать, что они со мной сделают. Расскажи мне все, что ты знаешь.
Реддинг вдруг замолчал, а затем усмехнулся.
– Умная девушка, а? Как ты меня разговорила. Могу понять, что мой мальчик в тебе нашел.
У меня на подбородке дернулась мышца. Я почти добралась до него. Я была так близко…
– Читала Шекспира, дочка? – В числе множества очаровательных качеств, которыми обладал серийный убийца, сидевший напротив меня, числилась любовь к Барду.
– «Всего превыше: верен будь себе»?[1] – мрачно предположила я, торопливо пытаясь сообразить, как снова поймать его на крючок, как заставить его рассказать мне то, что он знает.
Реддинг улыбнулся, медленно приоткрыл рот, обнажая зубы.
– Мне вспоминается скорее «Буря»: «Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!»[2]
«Все дьяволы». Убийца напротив меня. Маньяки, которые похитили мою мать.
«Семь Мастеров, – прошептал голос в моей памяти. – Пифия. И Девять».
– Судя по тому, что мне известно об этой группе, – сказал Реддинг, – если твоя мать была с ними все эти годы… – Он вдруг наклонился вперед, и его лицо оказалось ко мне настолько близко, насколько позволяли цепи. – Думаю, она уже сама стала одним из этих дьяволов.
Агент ФБР, стоявший у двери, выхватил оружие, когда Реддинг наклонился ко мне. Я смотрела в лицо убийцы, которое оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего.
Ты хочешь, чтобы я дрогнула. Насилие – это власть, контроль. Вопрос в том, кто ими обладает, а кто нет.
– Все в порядке, – сказала я сопровождающему. Агент Вэнс несколько раз помогал Бриггсу за то время, что я участвовала в программе обучения прирожденных. Он вызвался выступить в качестве охранника, потому что и Бриггс, и агент Стерлинг решили остаться по другую сторону одностороннего стекла. У них были свои счеты с Дэниелом Реддингом, а сейчас нам было нужно, чтобы все внимание психопата было сфокусировано на мне.
– Он ничего мне не сделает, – сказала я агенту Вэнсу, обращаясь одновременно и к нему, и к Реддингу. – Он просто нагоняет драмы.
Пренебрежительные фразы, которые должны снова втянуть Реддинга в эту партию в словесные шахматы. По крайней мере, я заставила его признаться, что он знает о существовании этой группы. Теперь мне нужно было выяснить, что он узнал о ней и от кого.