Я отшатнулся, словно получил ожог. В груди сжалось от осознания возможности. Стоило только чуть наклониться, и я увижу то, что не должен был видеть – не сейчас, не здесь.
Секунды тянулись бесконечно долго. Я стоял, вцепившись пальцами в дверной косяк, борясь с собой. Это неправильно. Подло. А если она специально оставила дверь приоткрытой? Нет, глупость, конечно же нет…
Звук воды изменился – теперь струи падали не на металл ванны, а на что-то мягкое, живое. Я сглотнул, горло пересохло от предвкушения. Один взгляд – и уйду. Просто проверить, всё ли с ней в порядке. Разве это преступление?
Самообман, жалкий и низкий. Но я уже наклонился, приблизив лицо к щели. Сначала видел лишь пар – мутную дымку, заполнившую ванную, потом взгляд прояснился.
Елена стояла спиной ко мне, подставив тело под горячие струи. Вода скользила по её плечам, сбегала вдоль позвоночника. Кожа блестела, как влажный мрамор. Она подняла руки, убирая волосы наверх, и тело её плавно изогнулось, обнажив линию талии и бедра.
Я прижался лбом к дверному косяку, чувствуя прохладу дерева. Вид был одновременно знаком и непривычен. Я помнил это тело – но не таким юным и упругим. Сейчас оно было молодым, почти незнакомым.
Елена повернулась чуть боком, и я увидел её грудь – небольшую, аккуратную, с сосками, напряжёнными от прикосновения воды. Её рука медленно скользнула по животу, размазывая пену, и простое бытовое движение в моих глазах стало танцем соблазна.
Я понимал, что должен уйти, но тело не слушалось. Оно застыло, словно статуя, способная лишь наблюдать, как Елена подставляет лицо струям воды, закрыв глаза от удовольствия.
В этот момент она казалась существом из другого мира – русалкой, наядой, чем-то сказочным. Движения её были плавными, естественными, как течение ручья. Я видел, как напрягались мышцы её спины, когда она тянулась за мочалкой, как капли воды цеплялись за ресницы.
Жар в моём теле нарастал волнами, джинсы стали мучительно тесны. Я осознавал, что веду себя отвратительно, но не мог противостоять первобытному желанию, затмившему разум.
Когда она повернулась лицом к двери, я отпрянул, боясь быть замеченным. Сердце едва не вырвалось из груди. Но нет – глаза Елены были закрыты, лицо спокойно и доверчиво.
Снова приблизив взгляд к щели, я видел её всю – воду, сбегающую по животу и теряющуюся в тёмном треугольнике внизу, длинные стройные ноги, напрягшиеся мышцы бедра. Я помнил их иначе – обнимающими моё тело, согревающими его, родными до боли.