.
Служба на крейсере была нелегкой. По воспоминаниям штурмана Пантелеева, «крейсер был единственным на флоте современным кораблем этого класса и, естественно, привлекал внимание начальства. У нас на борту поселился штаб дивизиона, и его специалисты стали вникать во все наши дела. Командующий флотом, или, как тогда значилась эта должность, начальник Морских сил Черного моря, В.М. Орлов поднял на крейсере свой флаг и даже встал на учет в нашей партийной организации, чтобы ближе знать жизнь экипажа. Ну, а за комфлотом потянулись и флагманские специалисты, и работники политаппарата. Есть меткая народная пословица: «У семи нянек дитя без глазу…» Так было и с нами. Мы сами еще не разобрались в своем хозяйстве, а тут с утра и до вечера только и знай встречай да провожай начальство и отвечай на его вопросы».
Крейсер «Червона Украина» на ходовых испытаниях. 1927 г. Из архива журнала «Морской сборник»
Большую часть времени крейсер находился в море, проводя то артиллерийские, то торпедные стрельбы, то исполняя роль флагмана на флотских учениях, то выполняя представительские функции.
При этом реальная боевая подготовка была не слишком обременительной. О примитивной тактике откровенно написал в своих мемуарах адмирал Ю.А. Пантелеев: «Считалось, что торпедами можно стрелять с дистанции 4–5 кабельтовых. Если расстояние оказывалось больше, атака признавалась плохой. При дистанции 10 кабельтовых вероятность попадания в цель принималась близкой к нулю. Стрелять полагалось только одной торпедой… Ни о каких совместных действиях подлодок тогда не могло быть и речи».
Сам же Кузнецов вспоминал, как «командование Черноморского флота разрешало в конце кампании походы в Батуми, Новороссийск, Сочи. В шутку их называли «мандариновыми» – они совпадали со сбором цитрусовых (собственно, ради приобретения их все и организовывалось. – В.Ш.). Эти походы были неплановыми. Первое такое плавание состоялось у нас в 1927 году…»
Как мы знаем, незадолго до окончания Военно-морского училища Кузнецов женился. В Севастополь он приехал уже с молодой женой. Здесь она родила Кузнецову сына, названного Виктором, но семейное счастье оказалось весьма недолгим. Молодая жена закрутила роман с одним из флотских начальников. Вскоре после этого супруги развелись.
Работая над книгой, автор нашел любопытный документ, в котором бывшая жена Кузнецова (уже в бытность Н.Г. Кузнецова наркомом) обратилась к нему за помощью, сетуя на голодное существование. Как всегда, Кузнецов поступил достойно. Кстати, в мемуарах он удержался и от сведения посмертных личных счетов с разлучником. Хотя измена жены стала для него большой душевной травмой и Кузнецов надолго оставил мысли о создании семьи…