Надежда Михалева, ставшая крупным ученым-конституционалистом, вспоминает, что Горбачев иногда приходил в университет без носков, потому что у него их не было, что ее мама его подкармливала, когда она приглашала Горбачева в гости, а тот просил брать его с собой в консерваторию и в Третьяковку и объяснять, что думал, создавая свое произведение, тот или иной композитор или художник. Кажется, пока он не встретил на втором курсе свою Раису, Горбачев был не прочь приударить за Михалевой (я тоже еще застал ее живой – яркая была женщина), но в ее глазах он был, конечно, «комбайнер».
Все указывают на усердие в учебе и необыкновенную обучаемость Горбачева – он схватывал все на лету, мгновенно осваивая новый для себя и сложный понятийный аппарат (это будут впоследствии отмечать и эксперты, консультировавшие генсека и президента). Он не увлекался выпивкой и не курил и, хотя в то время был хорош собой и «походил на французского актера», не особенно интересовался девушками (опять же до встречи с Раисой). Предпочитая образование амурам (это выражение было в ходу еще в 70-х), он не был тем не менее и букой – напротив, со всеми дружил, став комсоргом курса, а затем зам. секретаря факультетского комитета комсомола по идеологии, никого не закладывал, на собраниях не обличал, хотя на юрфаке такое поведение было известным способом продвинуться и получить поблажки.
Горбачев быстро понял свои сильные и слабые стороны, включая невежество, которого он взял за правило не стесняться, а видеть в нем даже преимущество: в отличие от столичных снобов, он не тушевался и сразу просил что-то непонятое ему объяснить. К старшим курсам он догнал и перегнал многих однокурсников в плане интеллектуального багажа.
Концепт «Событие». Млынарж
Более подробно, чем учебу, Горбачев вспоминает общежитие на Стромынке в бывших казармах Преображенского полка (я этого общежития уже не застал). Условия там были более чем спартанские: на первом курсе по 22 человек в комнате, где не было ничего, кроме кроватей и общего шкафа, на втором – по 11, на третьем – по 6. Заниматься можно было круглосуточно в библиотеке, где, однако, надо было еще дождаться места.
На Стромынке, где студенты расселялись по факультетам, они не только грызли гранит науки, но, как вспоминает Горбачев, играли в карты и пили водку, к чему многие фронтовики имели большую склонность, а под это дело вели дискуссии, часто довольно рискованные. Горбачев пишет, что в одной из комнат на стене висел плакат со Сталиным, склонившимся над военной картой, но, когда там начинали бражничать (а это могло продолжаться, пока все не падали), плакат переворачивали лицом к стене, и тогда на обратной его стороне обнаруживался самодельный рисунок, изображавший проститутку в нижнем белье. Это происходило еще до разоблачения культа личности, и тут для понимания «