– Фройляйн Марич из Сербии или еще откуда-то из Австро-Венгрии? – спросил он, не поднимая глаз, словно в секции VIA могла оказаться еще одна фройляйн Марич, родом из какого-нибудь более респектабельного места. Этим вопросом Вебер совершенно недвусмысленно выразил свой взгляд на восточноевропейские славянские народы: он явно полагал, что мы, темные иностранцы, чем-то хуже германцев, населяющих демонстративно нейтральную Швейцарию. Еще одно предубеждение, которое мне предстояло опровергнуть, если я хочу чего-то добиться. Как будто мало быть единственной женщиной в секции VIA – и всего лишь пятой, допущенной к программе физики и математики за все время ее существования.
– Да, герр профессор.
– Можете занять свое место, – сказал он наконец и указал на свободный стул. На мое счастье, единственное оставшееся место было самым дальним от его кафедры. – Мы уже начали.
Начали? Лекция должна была начаться только через пятнадцать минут. Выходит, моим сокурсникам сказали то, чего не сказали мне? Они втайне от меня сговорились прийти пораньше? Я хотела спросить об этом, но не стала. Если начну спорить, только еще больше настрою всех против себя. Ничего, неважно. Просто приду завтра на пятнадцать минут раньше. И с каждым утром все раньше и раньше, если потребуется. Я не пропущу ни одного слова из лекций Вебера. Если он думает, что раннее начало занятий отпугнет меня, то он ошибается. Я дочь своего отца.
Кивнув Веберу, я измерила глазами долгий путь от двери до своего стула и по привычке подсчитала, сколько шагов до конца комнаты. Как преодолеть эту дистанцию? Я сделала первый шаг, стараясь держаться твердо, чтобы скрыть хромоту, однако звук, с которым я подволакивала ногу, разнесся по всей аудитории. Охваченная внезапным порывом, я решила не скрывать ничего. Просто продемонстрировать всем коллегам уродство, которым я отмечена самого рождения.
Стук – скрежет. Раз, другой, третий. Восемнадцать шагов – и я дошла до стула. Вот она я, господа, словно говорила я каждый раз, подволакивая по полу свою хромую ногу. Любуйтесь, и покончим с этим.
Взмокнув от натуги, я поняла, что в аудитории царит полная тишина. Все ждали, пока я усядусь, и отводили глаза – их, очевидно, смутила моя хромота, или мой пол, или то и другое вместе.
Всех, кроме одного.