Нефтяники благоговейно внимают, и нарком переходит к отеческим наставлениям: «Первым и решающим вопросом является скважина, как основной источник нефти… Это есть государственное добро, в нее вложили кровные рабочие и колхозные копейки… Любите эту скважину, она вас кормит, она кормит государство, это наша дойная корова, и сколько бы она молока ни давала – много ли, мало ли, она наша, она нам молоко дает, она нам нефть дает, и мы ее любить должны, а не преступно, легкомысленно к скважине относиться».
Нарком говорит и о кадрах, которые решают все: «Кадры нужно немножко перераспределить. Я считаю, что в Баку кадров много, и есть замечательные люди. Я не собираюсь паники нагонять на вас, бакинцы, не собираюсь производить черный передел… вы можете сидеть уверенно, но частично мы должны будем инженеров и техников послать в новые районы».
Не избегает докладчик и самой жгучей темы: «Конечно, 1937 год не случайный, его готовили вредители… Но им не удалось подорвать нас в такой мере, как они хотели… Несмотря на злостные действия врагов, которые сидели в нефтяной промышленности, сила массы нефтяников, сила рабочего класса, сила низовых и средних командиров оказалась крепче».
«Нефть нам нужна, – говорит в заключение Каганович, – горючее нам нужно, моторизация растет, – дело это гражданское, хозяйственное и оборонное. Перспективы для нефтяников гигантские, ну прямо захватывающие… Поэтому необходим откровенный разговор. Здесь собрались лучшие люди нефтяной промышленности. Нам нужно вскрыть недостатки… Мы не требуем самобичевания, нам не нужна истерическая самокритика, мы требуем честного правдивого рассказа того, что есть и в чем недостатки…»
Когда дошло до прений, Байбаков попросил слова. Спустя много лет вспоминал: «Я, как управляющий трестом, рассказал об опыте работы своего коллектива, о борьбе с обводнением скважин, внедрении новой техники, что значительно увеличило добычу нефти. Честно и прямо, не кривя душой, сказал я и о недостатках в работе, о недочетах, тормозящих развитие нашего треста. Чувствовалось, что зал слушает меня внимательно, понимающе и сочувственно. Слушал и нарком Л. М. Каганович, упершись заинтересованным взглядом в меня, порой что-то записывая на листе бумаги. Как потом я узнал, мое выступление понравилось ему прямотой поставленных вопросов, поэтому он и обратил на меня внимание. Через два месяца после совещания меня вызвал к себе М. Д. Багиров [первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана. –