Иначе говоря, философия занимается мировоззрением, ее вопросы мировоззренческие, в этом причина ее несовпадения с наукой. Философия и наука отличаются друг от друга не только по своему предмету – Мудрость и Истина, но и по объекту своей мысли. Так, например, Х. Ортеге-и-Гассету «первым на ум приходит определение философии как познания Универсума… все частные науки стараются сначала застолбить участок Универсума, ограничивая проблему, которая при подобном ограничении частично перестает быть проблемой. Иными словами, физику и математику заранее известны границы и основные атрибуты их объекта, поэтому они начинают не с проблемы, а с того, что выдается или принимается за известное. Но что такое Универсум, на розыски которого, подобно аргонавту, смело отправляется философ, неизвестно. Универсум – это огромное и монолитное слово, которое, подобно неопределенному, широкому жесту, скорее затемняет, чем раскрывает это строгое понятие: все имеющееся» [Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия? – М., Наука, 1991. – С. 77-78].
Наука познает мир с некоторых отдельных сторон, философия осмысляет мир в целом и место человека в этом мире. Наука может дать знания, но не может дать мировоззрения. А призвание философии именно в выработке и осмыслении мировоззрения состоит. «Научное мировоззрение» – это миф, порожденный контовским позитивизмом. Этот оксюморон является продуктом помрачения в сознании принципиальной разницы между практическими вопросами и запросами мировоззренческого плана. «А это смешение… основывается на самой исключительной природе позитивизма, которому недоступно собственное содержание религии и философской метафизики, так что если позитивизм отвергает религию и метафизическую философию, то это единственно вследствие существенного своего непонимания их содержания» [Соловьев В.С. Соч. в 2 т., 2-е изд. Т. 2 – М., Мысль, 1990. – С. 137], – отмечает Владимир Сергеевич Соловьев, приводя в сноске, как пример того, «до какой невероятной степени доходит это непонимание», рассуждение некоего позитивиста, а под этим рассуждением вполне могли бы с легким сердцем подписаться многие современные (а особенно советские) филАсофы [Производим это слово, по предложению Льва Платоновича Карсавина, не от sofia, а от asofos – немудрый, глупый]. Советская философия, да и шире – идеология, вообще имеет глубокие корни, прежде всего, в позитивизме. Эта позитивистская установка укрепляется по мере исторической эволюции марксизма, но присутствует она в нем с самого начала, – с момента интеллектуального самоопределения молодого Маркса, который со свойственным ему задором пишет в «Немецкой идеологии»: «Философия и изучение действительного мира относятся друг к другу как онанизм и половая любовь» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3 – С. 225]. Эта тема, впрочем, не входит сейчас в задачи нашего исследования.