– Зажми ему нос.
– Нет уж, спасибо.
– Это была не просьба, мальчик мой.
– Леандер…
– Делай, как велено, Лахлан, и, так уж и быть, я отпущу тебя на вечеринку.
Наши взгляды на один бесконечно долгий миг скрещиваются.
Я запросто могу свернуть Леандеру шею или одним ударом вырвать трахею. Могу с приятным уху хрустом проломить ладонью нос. Или вовсе не заморачиваться и попросту его застрелить. Бросить на полу – пусть истекает кровью, как многие другие люди, которым не посчастливилось побывать у него в гостях в пятницу вечером.
Но расплата за бунт будет стремительной и жестокой. Его братья – такие же психи и достанут меня из-под земли. И не только меня одного.
Я хватаю Робби за нос и крепко сдавливаю пальцы.
– Нельсоны хотели, чтобы он страдал. Это не пытка, Лахлан. И не убийство. Это – правосудие, – говорит Леандер, заполняя воронку до краев, но глядя при этом мне в глаза.
Робби ничего не остается, кроме как глотать. Конечно, не вся жидкость попадает в глотку, но Леандер не унимается, пока не выливает в воронку полный стакан. Все это время он не сводит с меня омертвевшего взгляда.
Дождавшись кивка, я отпускаю Робби, выхватываю пистолет из кобуры и стреляю ему в затылок.
Стучащая в макушке мигрень стихает: мне больше не действуют на нервы сдавленные всхлипы, бульканье и бормотание. Остается лишь музыка, а еще тихая капель крови, стекающей на пол.
Я убираю пистолет в кобуру и безо всякой угрозы в голосе произношу:
– Хочу уйти в отставку.
Леандер расплывается в хищной улыбке:
– Да что ты говоришь… – Он поворачивается ко мне спиной. – Никогда бы не подумал.
– Леандер, я безмерно благодарен за все, что ты сделал для меня и моих братьев. Ты прикрыл наши задницы в Слайго, привез сюда, помог устроиться… Ты и сам знаешь, как я тебе обязан. Взамен я старался отплатить по мере своих возможностей. Но это… – Я гляжу на скорчившееся на полу тело. – Я так больше не могу.
Леандер глубоко вздыхает, кладет стакан с воронкой в раковину и поворачивается ко мне лицом.
– Давай говорить откровенно, мальчик. Как всегда.
Я киваю, и он вскидывает бровь.
– Когда ты в прошлом году разозлил Дэмиана Ковачи, то не просто сорвал наш с ним контракт. Твое поведение плохо сказалось на других заказах, поскольку в определенных кругах поползли нехорошие слухи. Знаешь что, мальчик? Это меня взбесило.