Он встал с кресла, взял приставленную к стене корягу и, опираясь на нее, как на посох, поковылял к выходу из профессорского кабинета.
– Может, не стоит играть со временем? Кто его знает, как оно отреагирует на постороннее вмешательство. Что, если Балабола клонировать? – бросил старцу в спину Олег Иванович. – «Чернобыль Лэнд» канул в лету, но технологии-то никуда не делись. Конечно, необходимые для процесса клонирования лаборатории законсервированы, однако мне и моим сотрудникам не составит труда запустить одну из них в ближайшие сутки-двое. Образец ДНК Балабола у меня есть. Могу хоть сейчас приступить к работе.
Скиталец остановился. Постукивая деревяшкой и скрипя подошвами старых, стоптанных башмаков, медленно повернулся к профессору.
– Нам и без твоих опытов с клонированием проблем хватает, – сказал он, хмуря кустистые брови. – Ты можешь гарантировать, что созданный тобой клон будет стопроцентной копией Балабола?
– Разумеется! На то он и клон. Внешне его не отличить от оригинала.
– Внешность меня волнует в последнюю очередь. Слава Зоне, я не девица на выданье и замуж за него не собираюсь. Ты мне лучше скажи: ментально он будет на него похож?
С минуту профессор задумчиво теребил жесткий ус.
– С этим могут возникнуть определенные трудности, – наконец сказал он, оставив растительность над губой в покое. – Видишь ли, клон…
– Освободи меня от лишних подробностей. Самую суть я и без них уяснил. Если этот клон в один прекрасный день слетит с катушек, он натворит таких делов… замучаемся последствия разгребать. Десяти жизней не хватит. Нет уж, давай как-нибудь без этого обойдемся. Лучше подумай на досуге о моем предложении. – Скиталец повернулся лицом к двери и вышел за порог.
Шаров провел остаток дня в тяжких раздумьях. До позднего вечера он прокручивал в памяти разговор со Скитальцем. Ночью профессор долго не мог уснуть. Мысли теснились в голове, бежали друг за другом наперегонки, мешая расслабиться утомленному мозгу. В их шальной круговерти с завидной настойчивостью повторялась высказанная Скитальцем идея корректировки прошлого.
«А чего я, собственно, боюсь? Зона возникла и вполне себе эволюционирует. Не исчезнет же она, в самом деле, по результатам очередной аварии. Да и будет ли эта авария, пропади она пропадом. Ведь если так разобраться, трансмиттер – это почти что машина времени. Только пока я с его помощью перемещаю людей и материальные объекты в любую точку пространства-времени заранее созданных хронопластов, а надо, чтобы эта же операция проходила в рамках главной исторической последовательности. Скиталец прав. Страх убивает любое начинание, лишает сил. Завтра же возьмусь за дело. Посмотрим, что из этого выйдет», – подумал Шаров, поворачиваясь на другой бок.