У моей сверстницы, Веры, вскоре после окончания войны вернулся домой отец – так же неожиданно, как и у меня. И хотя Вера знала его по фотографиям, по рассказам матери, она никак не могла назвать его папой или отцом. Не складывался в ее головушке этот мудреный пазл! Если мама посылала её позвать отца к обеду, она выбегала на крыльцо и громко кричала: «Эй! Мама есть зовет!»
«Эй!» – такая вот замена родному имени… Подозреваю, отец Веры так и не услышал от дочери слово «папа». Такое простое и так сложно выговариваемое…
Глава 5 Мой самый обычный день
Перед глазами отчетливая картина… Я беру маленького брата к себе на колени, мы усаживаемся с ним на подоконник, смотрим в окно, как смотрят сегодня в экраны телевизоров, и ждем – мучительно долго ждем, когда придут сестра Нина и наша мама. Бесконечная вереница дней в ожидании родных людей. Сегодня мне кажется, что так проходила большая часть моего детства.
О чем я тогда размышляла? Умела ли думать вообще? Это и в наши дни большая загадка, что же творится в головах людей, а уж тем более – малышей трех и пяти лет. Да еще во время войны… Пап у нас не было, а мамам с нами разговаривать и играть было некогда. Если выпадали свободные от хозяйства минутки, то и их заполняли неотложные дела. Наверное, в городах жизнь протекала иначе, но я была типичным примером развития сельских детей 1939—40 годов.
Иногда, засыпая, я пыталась представить себе устройство мира. Вот моя деревня заканчивается, въезд в нее закрывают ворота в виде некрашеного шлагбаума. Если шлагбаум поднят, можно пройти по дороге некоторое время и зайти в другую деревню. А за ней еще деревни, города и, наконец, столица Москва. А дальше? Что расположено дальше? Наверное, конец Земли? Конец представлялся мне в виде моря, океана, который в тысячи раз больше нашей речушки Вязовки.
Воображение буксовало. Я никак не могла перескочить мысленно океан, не могла соединить его с небом. Это было какое-то отчаянное бессилие детского разума. Попытка объять необъятное…
Спустя много лет, когда я стала вести уроки астрономии, рассказывая ученикам о Вселенной, я всякий раз мысленно превращалась в ту девочку. И становилось до жути жалко, что никто до сих пор не придумал машины времени, и нельзя переместиться в те далекие дни, поведав несмышленой девочке о том, как огромен и интересен край Вселенной.