Я перешёл школьный двор и поднялся на невысокое крыльцо учебного корпуса, где стояло несколько таких же, как и я, будущих учеников. В это время из двери вышел кто-то из учителей:
– Что, ребята, в школу пришли? Хотите учиться у нас? – спросил он.
– Да, нас уже записали в семилетку – в разнобой отвечали все мы.
– Ну, ну. Это хорошо, одобрил он и, обратившись ко мне, вдруг спросил: – Ты тоже будешь учиться в нашей школе?
От такого вопроса у меня тревожно сжалось сердце. Ведь должно же быть понятно этому человеку, что я потому и пришёл сюда, что хочу учиться. Какие у него могут быть сомнения на этот счёт, и почему он спрашивает именно меня? Не скажет ли он, что мне не место в этой школе. Я по-настоящему испугался, и, проглотив сухой ком, вдруг появившийся в горле, пробормотал:
– Да, меня уже записали в пятый класс…
– А вот в школу, братец, надо ходить обутому, а не босиком. Ты где живёшь?
– В Ново-Алексеевке. Это я записываться пришёл босиком…
Он ещё раз оглядел меня, засмеялся, мотнул головой и ушёл.
Да, я был босиком. Ноги у меня были грязные, всё лето не знавшие обуви, посбитые и усеянные цыпками. Весь мой вид не мог не вызвать смеха. Я был не стрижен, рубаха на мне была из домотканого полотна, привезённого матерью ещё с родной Брянщины и сшитая её руками, простая деревенская рубаха с широкими без обшлагов рукавами, без отложного воротника ну и, конечно, она не отличалась незапятнанной чистотой. На мне были штаны моего старшего брата настолько мне не по росту, что я их подтянул по самые мышки и подвязал верёвочкой, а внизу штанины подсучил, чтобы не путаться и не спотыкаться. Да, наверное, и физиономия моя была чумазая. Я сейчас уже не помню, умывался ли я, собираясь в «храм науки».
Помню школьный двор 31-го августа 1934 года, гудевший от сотен голосов собравшихся учеников и взрослых. Я не знал, что надо делать и толкался в густой толпе, пока кого-то спросил:
– А что сейчас будет?
– Сейчас будут зачитывать, кто в каком классе будет учиться, – пояснил мне знающий паренёк, и в это время все обратили внимание на группу учителей, взошедших на возвышавшийся чуть в стороне бугорок, откуда их хорошо было видно и слышно.
– Тихо, ребята, тихо! – громко обратился к нам один из учителей. – Слушайте внимательно классные списки. Я буду зачитывать, а потом вас будут разводить по классам, – чуть выждав, когда воцарилась тишина, он продолжал: – Пятый класс «А», – и начал перечислять фамилии учеников. Он назвал около трёх десятков фамилий, а моей среди них не было. Я тревожно недоумевал, не зная о том, что при большом количестве учеников всех в один класс не поместишь. Стали зачитывать список пятого класса «Б». Стоявший рядом со мной «знающий» паренёк сказал: