Времена года. Поэзия и проза - страница 31
Совсем-то тепло не скоро ещё установится – вон снегу навалило, всё белым-бело. Подружки мои, ёлки, тоже жалуются. Устали на ветвях своих такую тяжесть держать. Хоть бы ветер подул, сбил бы снежок с веток-то. Так нет… Тишина такая стоит, как будто весь мир замер в предрассветном сне.
Почему в предрассветном? Ну как же, зима – ночь природы, весна – её рассвет. А сейчас самый и есть предрассветный час.
Жаль, конечно… Красота-то какая… А придёт марток, ветерком южным подует, всё таять начнёт… Вся эта сказочная лепота стечёт ручьями да капелью. Но зато на смену белому безмолвию придёт зелёное безумие! Ох, весело же будет! Птичий гомон да хруст лопающихся почек… Не то что унылый морозный треск скрипучих стволов.
Что-то замечталась я. Да и застоялась. Пора ножки размять да поворотиться к лесу задом. А то вот уже и хозяюшка моя идёт.
– Ну, как управилась, хозяюшка родимая? Все глазоньки проглядела, тебя поджидаючись. Я уж и печь истопила, и самовар вскипятила. Заходи, хозяюшка, поешь-попей да полезай на печь, грейся. А я тебя укачаю-убаюкаю. Отдыхай, бабуся Ягуся.
Ещё больше творчества автора – на личной странице ВКонтакте по ссылке:
Жанна Николаева
Моё настоящее имя – Николаева Снежана. Пишу фэнтези, фантастику, сказки, исторические рассказы, но больше всего ценю реализм, стараюсь, чтобы всё мною написанное было максимально реалистично, вне зависимости от жанра. Много пишу о любви, хотя не пишу любовных романов. Стараюсь вкладывать в своё творчество максимум доброго и светлого – я всё ещё верю, что добрые книги спасают мир…
Портрет незнакомки
Небольшой, но изящный букетик перьев на шляпке был того незабываемого кораллового цвета, который мгновенно привлекает внимание и запоминается надолго. Он даже не задавался вопросом, бывают ли на самом деле птицы с перьями такого окраса: по крайней мере, путешествуя в заморские страны, он их не видел… Хотя, и это всего вероятнее, перья, выдаваемые за перья экзотической птицы марабу, были обыкновенными сорочьими, крашенными необыкновенными оттенками персикового заката пополам с лососёвой икрой и пунцовыми щёчками юной смутившейся девицы…
А она не смущалась. Она была удивительно смела и удивительно твёрдо стояла на слегка колыхавшейся палубе белого речного пароходика, не боясь, как другие дамы, ни близкой воды, ни укачивания. Застёгнутая в строгий, но такой женственный приталенный жакет в тон шляпки-канапе некричаще красного цвета, который с помощью жёсткого корсета приобрёл идеальную форму английской буквы S, в длинной, плотно обхватывающей стройные округлые бёдра юбке, она действительно казалась прекрасной вазой, а её прелестная головка с завитыми шоколадными волосами, уложенными незамысловато и видневшимися из-под шляпки, – бутоном нежного неведомого цветка, который ещё только-только начал раскрываться и уже обещает редкую и удивительную красоту.