Хороший был человек. Многому меня научил. Но, несмотря на всё, он так и умер один. Это не значит, что бы меня рядом не было. Просто он так и не смог забыть свою жену и дочерей. Их фотографии долго висели у нас на стене, пока основательно не выцвели почти до красновато-серого изображения.
Иногда вечерами, особенно зимой, он подолгу сидел напротив них за столом, позволяя себе употребить полбутылки самогона. В такие моменты с ним было бесполезно пытаться разговаривать. Скупые слезинки наворачивались в уголках его стареющих глаз, а на любой вопрос он просто отрицательно или утвердительно качал головой. В скором времени я понял, что лучше его не трогать и просто располагался рядом, слушая рацию или занимаясь чисткой оружия.
Мне было тяжело понять, что он чувствует. Чем старше я становился, тем больше мои воспоминания о родителях стирались из памяти. Конечно, я их не забыл, просто со временем боль и скорбь стали намного слабее. Осталось лишь воспоминание, что были такие люди. И что я их любил. Но их больше нет.
То же произошло и с картинами былого мира. Сейчас это была какая-то тусклая остаточная информация. Периодически эта информация подтверждалась тем, что мы смотрели старые фильмы. Ремонтировали машины или держали в руках множество вещей, вывезенных и руин городов. Но само по себе это уже давно ничего не значило.
Например, я точно помнил, что до удара катастрофы у нас дома стоял компьютер. Я играл на нём в разные игры, а отец с мамой постоянно сидели в социальных сетях и смеялись, просматривая забавные видеоролики. Сейчас компьютеров было сколько угодно на любом базаре. Кто хоть что-то в них понимал, с лёгкостью находили нужные для своих целей железяки. Но лично меня теперь куда больше волновали запчасти для насосов, горюче-смазочные материалы или водопроводные трубы, потому что с водой здесь было всё очень плохо.
Насип заботился обо мне так, словно я был его родным сыном. Я сильно к нему привязался, хотя искренне назвать «папой» так и не смог. Может, будь я моложе годика на три, так бы и случилось. Время шло, у меня появлялись свои интересы. Сарсеныч прекрасно понимал, что жить под одной крышей становится уже не совсем удобно, и перебрался в новый дом. Особых проблем с этим не было, так как опустевшего жилья в нашем посёлке было более чем достаточно. Правда, стоило привести его в порядок. Отскрести чёрную сажу Катастрофы, убрать двор, подлатать хозяйственные постройки и изгородь. Но с этим проблем не возникло. Я трудился не покладая рук, да и соседи тоже помогали.