Стефан кивнул на ближайшую.
– Я расположусь здесь.
После выпитого вина глаза слипались. Он покачнулся, и барон ловко подхватил господаря под руку.
– Устраивайтесь и не беспокойтесь, я лично провожу госпожу в ее покои. В этом замке вам обоим ничего не грозит.
Сил сопротивляться у Стефана уже не было. Усталость мельничным жерновом давила на плечи, его хватило только на то, чтобы сбросить плащ и упасть на кровать, почти мгновенно забываясь тяжелым, беспокойным сном.
Комендант же повел Милораду дальше, осторожно прикрыв дверь в комнату господаря. Через несколько секунд он остановился.
– Ваши покои, госпожа. Надеюсь, вам будет здесь удобно.
Его взгляд скользнул по вырезу рубашки, опустился ниже.
– Я распоряжусь, чтобы утром вам подобрали более подобающую одежду.
Милорада вдруг усмехнулась.
– Неужели этот наряд меня не красит?
Тонкие пальцы порхали в воздухе, касаясь приоткрытых ключиц, скользнули вдоль шеи, тронули длинный золотистый локон. Барон протянул руку, едва не дотронувшись до женского тела.
– Не надо со мной играть, госпожа. Сами знаете, что бывает с теми, кто забывает о том, какие есть правила игры.
Его ладонь опустилась, а Милорада вдруг отступила на шаг.
– Я все помню, не волнуйтесь. Доброй ночи, Бернард.
Она протиснулась мимо него в комнату, задела бедром, и аккуратно прикрыла дверь. А комендант усмехнулся. В этом замке все играют по его правилам, даже если не знают об этом…
Он отступил дальше от двери, оставляя гостей отдыхать и исчез из вида, словно растворившись в густых тенях. Звука шагов слышно не было, и Милорада до конца закрыла дверь, а после подошла к окну и положила ладони на холодный каменный подоконник. Сколько еще продлится эта нелепая война, в которой люди вынуждены бороться за свой же мир?
Все заканчивается, рано или поздно. Разошлись ромалы, веря в силу обережного круга. Затихли и обитатели замка, укрытые от опасности высокими крепостными стенами. Лачо забрал спящего Богданко, унося его в кибитку. Кхамали же осталась у костра одна, глядя на мерцающие в темноте угли. Красивое зрелище, завораживающее. Словно горсть багряных звезд упала на землю, но не погасла, продолжая отдавать миру свой свет…
Это мерцание убаюкивало, уносило сознание в какие-то далекие просторы все настойчивее. Шувани помнила из рассказов Рамины, что нельзя сопротивляться – в таких полуснах знающие видели картины прошлого. Иногда – будущего, которое может свершиться. Она, не мигая, смотрела на багровые угли, чуть наклонилась вперед, и вдруг провалилась в темноту, которая закружилась вокруг, а потом внезапно распалась миллионом звезд, оставляя шувани в одиночестве на опушке мертвого леса. Прямо перед ней вырастала стена жутких, искореженных стволов, полностью лишенных лиственного убора. Внезапно ближайшие деревья, напоминающие стражей, словно подались в разные стороны, открыли узкую полоску тропинки, подсвеченной багровыми искрами. Непреодолимая сила звала знающую вперед, подталкивала в спину, заставляла сделать шаг, потом другой…