Отчаяние, горькое и незнакомое, подкатило к горлу. Она была в тупике. Протоколы – бесполезны. Начальство – слепо. Корпорация – лжет. А пациенты… пациенты превращались в биороботов. Ей нужен был выход. Даже если это выход в темноту.
Ее пальцы дрогнули и набрали короткий ответ: Приду. 20:00. Р.Р.
Ответ пришел мгновенно: Ждите сигнала. Не опаздывайте. И след отправителя растворился, как дым, не оставив и пылинки в логах. Чистота работы была пугающей.
«Ржавый Трос» на Доке 14-Б был не кофейней. Это был сарай, забитый в щель между полуразрушенными портовыми ангарами эпохи Второго Потопа. Воздух здесь был густым, как бульон: запах мазута, ржавого металла, соленого ветра с залива и чего-то еще – дешевого синтетического белка и пота. Не «НейроСкан» с его озоновой стерильностью. Здесь пахло изнанкой города, его кишками.
Юля чувствовала себя белой вороной. Ее строгий серый медицинский костюм, пусть и без логотипов, кричал «не местная». Ее чистая кожа, осанка – все выдавало обитателя стеклянных башен Центрального. На нее косились. Угрюмые докеры с имплантами-усилителями, прошитыми кустарными шрамами. Худые курьеры на гравициклах, закутанные в неопрен. Тени, сливающиеся с тенями ржавых контейнеров. Она подняла воротник, стараясь казаться меньше, незаметнее.
«Ржавый Трос» оказался капсулой из гофрированного металла, втиснутой между стен ангаров. Внутри – полумрак, пропахший старым маслом и перегоревшей плазмой ламп. Столы – грубо сваренные из обрезков труб. Стулья – ящики. Барная стойка – списанный корабельный щит управления, на котором стоял допотопный эспрессо-автомат, шипящий и плюющийся паром. Клиентура соответствовала месту: люди с серыми лицами, разговоры вполголоса, взгляды, скользящие по ней с холодным любопытством.
Она выбрала столик в дальнем углу, спиной к стене. Поставила перед собой стакан мутной жидкости, которую бармен назвал «кофе». Пальцы нервно перебирали край стола, нащупывая зазубрины ржавчины. Время тянулось как раскаленная смола. Каждый скрип двери заставлял ее вздрагивать. Null_Sec_Shadow. Кто он? Наемник? Шантажист? Сумасшедший? Или… единственный, кто видит ту же чуму?
Сигнал пришел не через сеть. Старый таксофон на стене, покрытый граффити и жиром, вдруг зазвонил пронзительным, дребезжащим звонком. Все в «Ржавом Тросе» на секунду замолчали, повернув головы. Юля почувствовала, как по спине бегут мурашки. Она подошла, подняла тяжелую, липкую трубку.