Воздух в «НейроСкан» теперь пах не только озоном и ложной чистотой. Он пропитался страхом. Тонким, едким, как дым от перегоревшей платы. Юля шла по коридору, и каждая дверь скринингового отделения казалась шлюзом в камеру заражения. Кабинетов не хватало. Пациенты сидели в коридорах на складных стульях – мужчины, женщины, подростки. Их объединяла жуткая неподвижность тел и суетливая, сверхточная моторика рук.
Пожилая женщина в дорогом нейлоновом костюме вышивала воздух. Игла и невидимая нить мелькали с нечеловеческой скоростью, пальцы выписывали сложные, геометрически безупречные узоры на коленях.
Подросток-киберспортсмен, чьи руки обычно порхали над геймпадом, теперь методично, с металлической точностью, разбирал и собирал свой нейро-шлем прямо на полу. Пластик трещал под давлением.
Бизнесмен в растрепанном дорогом костюме чертил пальцем на стене сложные финансовые формулы, его губы беззвучно шевелились, произнося цифры с монотонной точностью калькулятора.
Тишина стояла гнетущая. Ни плача, ни стонов, ни даже вздохов. Только шелест движений, скрежет пластика, царапанье по поверхностям. И пустота. Глухая, ледяная пустота в глазах. Омега-Паттерн. Он был везде. Не шесть случаев. Не десятки. Сотни. Только за сегодняшнее утро.
«Доктор Рэйс!» – младшая медсестра, Лиза, подбежала, ее лицо было серым от усталости и ужаса. В руках – стопка планшетов. «Еще двадцать семь поступили за последний час! Мы не справляемся! Семья мужчины из кабинета 4… они говорят, он разобрал домашний ассистента на молекулы! И… и начал что-то собирать из деталей холодильника!»
Юля взяла верхний планшет. Новый сканер ЭЭГ показывал все тот же кошмар: подавленные эмоциональные центры, гиперактивная моторная кора и ассоциативные зоны, зацикленные на технических паттернах. Как будто мозг превратился в заводской цех, где конвейер работает на полную мощность, а диспетчерская пуста.
«Где доктор Эдгарс?» – спросила Юля, голос хриплый.
Лиза безнадежно махнула рукой в сторону кабинета начальника. «Все тот же ответ: „Временная адаптация. Соблюдайте протокол. Не сеять панику“. Он… он разговаривает с кем-то из „АйСистемс“. Улыбается.»
Юля стиснула зубы. Гнев, горячий и бесполезный, подкатил к горлу. Протокол. Паника. А люди превращались в автоматы. Она отвернулась, ее взгляд упал на огромный экран в холле клиники. Обычно там крутили рекламу А-НЭТ и успокаивающие пейзажи. Сейчас там шли новости.