Мы дошли до последнего поворота в пещере, Призрак осторожно заглянул за угол и мельком оценил обстановку, после чего вернулся ко мне и шепотом сообщил, что они, подобно диким животным, в своем логове оставили самых слабых и старых, не способных охотиться. На мой вопрос, каков наш план, мой новый товарищ сказал, что сейчас еще раз все осмотрит более тщательно и решит. Он так же аккуратно лег на землю и заглянул за угол, сейчас он смотрел долго и пристально, по сжимающимся в кулаки и трясущимся от злости рукам я понял, что что-то идет не по плану. Когда он вернулся ко мне, я увидел злость и отчаяние в его глазах.
– Что там? – спросил я, ожидая услышать что-то плохое.
– Пин мертв, его этот черт разделывает, – ответил Призрак, подтвердив мои опасения.
– А Олег? – с дрожью в голосе спросил я.
– Не вижу, лежит, отвернувшись лицом к стене, судя по тому, что руки и ноги связаны, еще жив.
Пока я пытался выяснить, какой план, он нарисовался сам собой. Призрак вынул из чехлов на поясе и ноге два ножа, взял их в руки и решительно, в полный рост пошел туда. Я, выхватив нож, рванул следом. Когда мы вышли, Призрак окрикнул того, который стоял у стола и потрошил его товарища, а когда людоед повернулся, то практически сразу в его грудь глубоко, по самую рукоятку воткнулся нож, бросок был страшной силы. Когда второй людоед опомнился, то схватил палку и побежал на Призрака. Все происходило очень быстро, и я даже не успел как-то отреагировать. Все, что я увидел, это как людоед подбежал к моему новому товарищу, стоящему ко мне спиной, замахнулся и вдруг замер, после чего медленно сполз на пол. В его шее торчал нож. Призрак хладнокровно вытащил оба ножа, утерев их о людоедов, направился к Олегу и срезал веревки. Только сейчас я увидел, что тот лежал в сознании, его лицо было в слезах, он что-то беззвучно повторял и дергался от страха.
– Вставай, – холодно сказал ему Призрак.
– Не хочу, не хочу, не трогайте меня, отпустите меня, – тихо всхлипывал Олег, не глядя на нас.
– Олег, это Гриша, все хорошо, – вмешался я.
– Гриша? – вопросительно повторил он, его тон стал более спокойным.
– Гриша! – вскрикнул он, повернувшись, и радостно бросился в мои объятия.
Я приобнял его и попытался успокоить, похлопав по спине. У Олега явно была истерика. По жизни он всегда был хладнокровным и неразговорчивым, я впервые видел его в таком состоянии. Мне стало не по себе. Призрак проверил пульс у своего товарища и, убедившись, что тот мертв, достал у него какие-то вещи из карманов, приложил руку ко лбу и что-то прошептал. Олег, всхлипывая, рассказал, что как только вошел в один из домов, то почувствовал удар по голове. Когда его несли, он был без сознания, один раз пришел в себя, но его тут же вырубили. Пина убили на его глазах, сказав ему, что его дальше его очередь.