Энни поняла раньше, чем он договорил. Ярость, знакомая и жгучая, вспыхнула в ней.
«Ты хочешь их убить?!» – ее крик эхом отозвался в металлическом зале. – «Прямо сейчас?! Холодно, по твоему приказу?! Это же люди!»
Джим резко обернулся. В его глазах бушевала буря. Боль, ярость на себя, отчаяние. Но сквозь них пробивалась неумолимая логика решения.
«Да!» – его голос сорвался на крик, но не на Энни. На невидимого судью. На себя. – «Да, я хочу их убить! Трех ни в чем не повинных людей, которые легли спать на этой станции, веря, что охраняют мир! Чтобы спасти миллионы! Миллиарды! Чтобы остановить машину, которая убьет ВСЕХ!» Он ткнул пальцем в схему. «Другого пути НЕТ, Энни! „Кронос“ безупречен в своей защите! Он предусмотрел все… кроме этого. Кроме готовности пожертвовать своими же!»
Он схватился за край терминала, его тело тряслось. «Это моя система! Моя архитектура! Я знал об этом буфере! Знал, что в кризисном режиме он будет использован именно так! И я… я не убрал эту чертову функцию! Потому что считал ее… эффективной!» Его голос превратился в хриплый шепот. «Теперь я должен нажать кнопку. Должен.»
Энни смотрела на него. Ее ярость не утихла. Она кипела, требуя справедливости, возмездия за такую жестокость. Но сквозь ярость она видела его муки. Видела, как он буквально разрывается изнутри между логикой спасения мира и тяжестью смертного приговора, который он собирался вынести. Он не был бесчувственным монстром, отдающим приказ издалека. Он стоял здесь, в двух шагах, и его душа кричала от ужаса перед выбором, который он сделал неизбежным.
«Есть ли шанс… спасти их?» – спросила она тихо, почти без надежды.
Джим покачал головой, не глядя на нее. «Нет. Протокол „Феникс“ активируется при любой попытке вмешательства в криоконтур или принудительного пробуждения. Это… это мгновенно. Они даже не проснутся.» Он поднял руку к клавиатуре. Пальцы дрожали. «Я… должен ввести команду…»
«Джим,» – Энни неожиданно для себя назвала его по имени. Она сделала шаг вперед. Не для того, чтобы остановить. Она видела – выбора не было. Она видела цену этого выбора на его лице. Цену, которую он платил сполна здесь и сейчас. «Ты уверен?»
Он встретил ее взгляд. В его глазах не было уверенности. Только бесконечная боль и… принятие вины. «Нет. Но это единственный ход.» Его палец завис над клавишей «Ввод».