Земля под нами приближалась. В иллюминаторе раскинулась вечерняя Москва – бесконечные огни, как миллионы глаз, наблюдали за нами с холодным равнодушием большого города. Внуково-3 встречал как всегда – чёрные «Майбахи», телохранители, деловые лица. Город ждал меня, мой бизнес ждал, партнёры, встречи, совещания, бумаги, стройки. Но я больше не был тем Алексом, который вылетал отсюда три недели назад.
Кристина проснулась за минуту до посадки, расправила волосы, бросила на меня взгляд – тёплый, чуть сонный.
– Мы дома? – спросила она, потянувшись как кошка.
– Мы возвращаемся. Дом – это ты, – сказал я, и она улыбнулась. Та самая улыбка, от которой у меня внутри всё до сих пор сжимается.
На трапе нас встретили мои люди. Я привычно кивнул, обнял Кристину за талию. Она держалась близко, будто инстинктивно чувствовала, что теперь всё будет по-другому. Отельный роман закончился. Началась новая реальность.
В моём пентхаусе на Кутузовском всё было безупречно, как и всегда. Только теперь в этой строгости и безупречности появилась она, её платья, её духи, её туфли у дверей. Она наполнила мой холодный стерильный мир жизнью, которой мне отчаянно не хватало.
Мы не афишировали помолвку. Я понимал, что не все будут рады. Кристина никогда не стремилась быть частью моего делового мира. Она художница, музыкант, писатель, дизайнер, мечтатель. Для неё статус не имел такого значения, как эмоции, чувства, искренность. А для многих в моей жизни искренность давно была роскошью, которую никто себе не позволял.
Первые недели после возвращения были как медовый месяц в реальности. Мы просыпались вместе, я по утрам готовил ей кофе и кабачковые оладьи на завтрак, она рисовала в моей футболке. Мы смеялись. Мы молчали. Мы жили.
Но потом реальность начала стучаться в дверь. Сперва тихо.
– Александр Владимирович, нам нужно согласовать сроки по "Сколково Плюс", – звонил заместитель Денис
– Алекс, что ты задумал с этой девушкой? – недовольно спросил безопасник Сергей, за обедом в «Белуге».
– Ты серьёзно собираешься на ней жениться? В твоём положении – это опасно. Мы в тендер на "Остров Рублёво Эстет" входим. Нам сейчас нужна предсказуемость, а не буря в личной жизни.
Я слушал и молчал. Не потому, что соглашался – просто не хотел говорить о ней в этих кабинетных терминах.