Одна упала в лужу. Он выхватил её, пока вода не разъела текст.
«Projekt SIGFRID. Südamerikanischer Knotenpunkt. 1944—2024»
Проект Зигфрид. Южноамериканский узловой пункт. 1944—2024
– Что за…?
Он не успел договорить.
Из-за переулка появился силуэт.
Черная куртка. Лицо в тени. Рука поднята. Металл в ней блеснул, как клык.
И он снова побежал.
Уже не как дурак.
Теперь – как тот, кто понял: умирать – рано. А бежать – надо быстро.
Глава 2.
Почти мёртв, почти пьян
Он не помнил, как добрался до гостиницы.
Скорее всего, это был такси – потому что в одном ботинке обнаружился чек с надписью «Servicio rápido, señor» и брызги бурито. А ещё потому что ноги дрожали так, будто он только что пробежал марафон в стиле апокалипсиса.
Дверь в номер он захлопнул на две цепочки, сунул под неё кресло и только тогда заметил, что всё ещё держит в руках пакет. Бумажный. Пропитанный водой, потом и страхом.
Он бросил его на кровать, как бомбу.
– Это бред… – сказал он вслух. Просто чтобы проверить, остался ли у него голос. Остался.
Он открыл мини-бар, нашёл маленькую бутылку чего-то с этикеткой Don Diablo – подозрительно подходящее название – и выпил прямо из горлышка.
Сел. Уставился на кровать. На этот чёртов пакет.
– Может, просто выбросить? – снова вслух.
Он знал, что не выбросит.
Журналист внутри него – тот самый, из-за которого его уволили с трёх крупных изданий, дважды судились и один раз пытались выкинуть из поезда – всё ещё жил. Дохлый, но живой. Пьяный, но знал запах крови, когда чувствовал его.
Он взял одну из бумаг. Пожелтевшая, как старая карта сокровищ. Только вместо крестиков – нацистская символика. Без банальщины, без орлов и прочего – просто аккуратная, немецкая подпись и много печатного текста.
Немецкий он знал плохо. Но кое-что понимал:
«Перемещение группы „Сигфрид“ в Южный сектор завершено. Все данные переданы. Цель: полное восстановление контуров…»
Он пролистал дальше.
«…прототип ZG-12 активен. Кодовое имя: Der Schatten.
Активность нейросети ограничена режимом симуляции. Реакции удовлетворительные. Протокол 4.4.4 готов к внедрению.»
– Нейросеть? В 1944 году? – Он хохотнул, как человек, у которого начал трещать мозг.
БУМ!
Звук. Реальный. Где-то на лестнице. Что-то между взрывом и лязгом железа.
Он подскочил, схватил бутылку. Потом понял, что бутылкой он максимум поцарапает кого-то очень вежливого.