Позже, за столом в базе, он набросал диаграмму. В одной колонке – элементы яганской культуры: круговой танец, охряная раскраска тела, ритмы с переменным акцентом, кочевой образ жизни вдоль побережья. В другой – аналогичные черты у племен Австралии и Полинезии.
Из полевого дневника Алексея Гордеева:
«Огненная Земля. База ЮНЕСКО. Вечер.
Круговой танец у яганов – ритуальный, строгий. Очень напоминает обряды аборигенов в Австралии. Круг – как знак единства или выхода в иное пространство. Совпадение? Или древняя память?
Охряная раскраска тел. Красная и желтая охра – защита и знак. Как у аборигенов. Как у древней Полинезии. Только вместо постоянных татуировок – временные знаки на коже. Следы другой философии времени?
Ритмы. Слушал записи. Пение – сдвиги акцентов, переменная пульсация, как у старинных племенных барабанов. Живое дыхание, а не ровный счет. Музыка будто цепляется за ветер.
Кочевники моря. Легкие лодки, переходы вдоль берега, поиск пищи. Как ранние полинезийцы. Как австралийцы на северных побережьях. Океан диктует свой закон – всегда в пути.
Пока не могу отделаться от странного чувства: будто все эти народы вспоминают что-то общее. Как тени одной и той же древней тропы, растянутой между континентами».
Сопоставления были убедительными. Особенно поразило его слово nara – в языке яганов оно означало «вход, проход», а в даруг – «земля» или «место». В рапануйском близкий по звучанию корень обозначал «дом» или «остров».
Он начал писать статью, хотя понимал, что ее отвергнут. Но мысль звучала ясно: если культурные и лингвистические параллели устойчивы, то миграция в древности могла быть двухсторонней. Или существовал третий общий праисточник – неведомая популяция, распространившаяся по югу планеты задолго до известных миграций.
Именно тогда он впервые на листе бумаги нарисовал стрелку – не с севера на юг, как в учебниках, а наоборот. Из древнего южного очага, из сердца Белой Земли.
Вечером Шанук снова присоединился к нему.
– Ты рисовал карту? – спросил он, заглянув через плечо.
– Да. Думаю, ваши предки пришли не через Анды, а по суше. По мосту, которого уже нет. А потом – вниз, под лед.
Шанук молча кивнул:
– Дед так и говорил. Мы не пришли. Мы – вернулись.
Вечером, когда над Огненной Землей сгущались фиолетовые сумерки, Алексей сидел у костра, вглядываясь в отблески пламени. Его не отпускала мысль: все, что он слышал и наблюдал, складывалось в странную, почти невозможную картину. Чтобы окончательно сложить этот пазл, ему нужно было поговорить с тем, кто знал больше всех – с шаманом племени яганов.