При этом вновь стало необходимым ограничение. Нужно пояснять «Критику чистого разума», а не развивать систему Канта. Лишь в той мере, в какой это полезно для понимания одной этой книги, следует обращать взгляд на другие произведения Канта, и только в виде указаний, а не доказательств. Читатель должен быть ориентирован, но не отвлекаем. Поэтому я зашёл так далеко в ограничении, что избегал цитат из других работ Канта. Тем охотнее я мог отказаться от обращения к другим авторам, писавшим о Канте, и точно так же не ссылался на свои собственные книги.
Напротив, я поставил себе задачей собрать из всех частей этого произведения извлечения, как бы для хрестоматии. И я могу надеяться, что тот, кто по-настоящему понимает, не обвинит меня в пристрастности. Конечно, я признаю вместе с вождями нашего классического века ясность, однозначность, самостоятельность и суверенность научного разума как дыхание подлинного немецкого идеализма. Поэтому методологический априоризм образует основную линию во всех широкоохватных, но четко проведенных очертаниях того откровенного, чистосердечного, в своей общительности не знавшего удержу кантовского стиля.
Но уже это экспекторативное1 стремление поддерживает добросовестность в распределении света и тени при оценке противоположных взглядов. Отсюда же и скрупулёзная, фундаментальная честность в определении доли, принадлежащей каждой догматической системе мышления в продвижении истины, даже если она подчас выражается лишь в вздохах, противоречащих собственным основным настроениям.
Таким образом, этот сборник должен также положить границы инквизиторским преследованиям той философии, которую Кант, как его подлинное мнение, скорее скрывал, нежели раскрывал, и, возможно, наконец лишить их терпения.
Может показаться, будто этим пожеланием пролог уже выходит за свои рамки. Однако безусловно необходимо, чтобы читатель проникся мыслью, что «Критика чистого разума» в силу своих основополагающих принципов есть критика чистой науки.
Пробуждению и поддержанию этого научного первоначального смысла философии и этого философского первоначального смысла науки призван прежде всего содействовать данный комментарий, дабы философия могла собрать и объединить всех своих учеников под знаменем своего единого вопроса, который во все времена составляет принципы научного познания.