Наступили зимние каникулы. В общежитии оставаться не разрешили. Санитарная обработка. Купив билет на электричку, поехала домой. Близился новый год. Перспектива встретить его в кругу семьи не очень радовала. Я вздохнула и вышла на перрон.
До дома ещё километра два. Лёгкий морозец холодил мои ресницы. Я подумала о Кирилле. Где он? Вспоминает обо мне? Вот бы нам новый год встретить вместе. В таких мечтах я дошла до знакомой улицы. Снег скрипел под ногами. Солнце уже садилось и заглядывало в окна домов. Отражаясь от стекол, солнечные искры бежали по сугробам и возвращались на небо.
– Дочка, здравствуй.
Я обернулась. Бабушка Кирилла Поля выходила из калитки.
– Здравствуйте.
– Что-то не видно тебя совсем. Уехала, что ли, куды?
– Учусь. На врача.
– Хорошее дело. А Кира служит, письма пишет. Уже вот четвертое. Про тебя спрашивал.
Я замерла.
– Да, тебе записочку прислал. Лежит уже давно. Ждёт тебя. Ой, да, что я старая разболталась. Сейчас-сейчас принесу.
Внутри меня натянулись все струны. Мой любимый человек прислал мне письмо. Я и мечтать не могла. Мы не обещали писать друг другу. В наш последний вечер пили водку за отъезд Кирилла всей компанией. Потом он сказал:
– Не грусти, Ириска. И на нашей улице перевернется грузовик с пряниками.
И уехал Родине служить.
И вот письмо. Бабушка Поля дала мне сложенный листок из школьной тетради.
– Спасибо, – я убрала листок в карман. Хотела одной насладиться каждой буквой, каждым словом.
– Кирилл может быть в отпуск приедет. Вот радость- то. Увижу своего защитника, и умирать не страшно.
Я начала убеждать старушку, что рано думать о смерти. Она прослезилась, обняла меня и ушла в дом. Ещё минут пять я постояла на морозе, сдерживала выпрыгивающее сердце. Потом достала письмо:
«Привет, Ириска. Как ты? Надеюсь, учеба твоя идёт легко. Я служу. Жара здесь. Не поверишь. И комары с кулак. Злые…». Я читала незамысловатые строчки, и слезы капали на листок. Буквы таяли. «Ну, чао – какао. Не скучай. И на нашей улице перевернется грузовик с пряниками».
Мне казалось, что я читаю поэму, стихи, оду, а не несколько строк без намека на любовь. Вытерев мокрые щеки, побрела домой.
А там все как обычно: молчаливая мать и хмурый взгляд отчима. Он смотрел из-под седых бровей и крутил самокрутку.
– Что, женихи табунами ходят?
– Нет.