Так Кифару попутно совершил ещё одно открытие: он узнал о существовании английского языка.
– Мы должны это купить, – сказал он, оглядываясь на Абрафо.
Сказал он это потому, что уже заметил: подпись под фотографией голой красавицы была очень похожа на буквы в словаре. А значит, он должен этот английский выучить, чтобы иметь возможность говорить с мзунгу. Их женщины, во всяком случае, явно того стоили.
– У нас нет денег, – напомнил Абрафо.
– Тогда давай украдём.
– Ты с ума сошёл? Нас арестуют и посадят в тюрьму.
– Не арестуют. Если поймают, то в худшем случае отнимут книжку.
Они могли так отрыто обсуждать свои дальнейшие действия, поскольку переговаривались сейчас не на понятном всем суахили, а на народном языке своего независимого острова – сива-улими – который не знал никто за его пределами.
– Меня отец взгреет, – вздохнул Абрафо.
– Не взгреет, – заверил его Кифару и, не дожидаясь согласия друга, метнулся к журналу.
Журнал оказался не приклеенным, а прижатым к картонной подставке обычной бельевой скрепкой. Кифару дёрнул журнал к себе за изящную ножку красавицы в красной туфельке. Другой рукой, пока картонка заваливалась, смахнул с прилавка словарь, сунул под мышку и бросился наутёк. Старичок от подобной наглости охнул, завизжал и стал судорожно ощупывать грудь в поисках специально предназначенного для подобных случаев свистка. Ничего этого друзья не видели, а когда услышали пронзительную трель, были уже достаточно далеко, чтобы сбить вероятных преследователей со следа, нырнув под очередную завесу платков, шалей и ковров.
На пристани они объявились, как ни в чём не бывало, и только брат Абрафо заметил их заговорческий вид. Он промолчал, а отец был слишком занят окончательным пересчётом покупок, чтобы отвлекаться.
Вскоре они благополучно отчалили, и тогда Кифару осмелился вытащить из-за пояса пригревшийся там словарь. Журнал он прятал под рубашкой за спиной и всю дорогу очень надеялся, что не превратится от волнения в того потного мзунгу. Хотя и в мзунгу он тоже был бы не прочь превратиться, если это позволило бы ему остаться наедине с его изумительной спутницей.
Так Кифару узнал о существовании целого нового для него мира, в котором нашлось место для белых людей, особенно для белых женщин.
К тому моменту, когда они с Абрафо оказались лежащими на крыше школы, он уже вдоль и поперёк изучил украденный на рынке журнал и кое-что даже сумел прочитать и обдумать.