Кифару сразу это почувствовал. Он вообще хорошо чувствовал людей.
Мужчина был в интересной шляпе с широкими полями, закрывавшими от солнца его потное лицо. Клетчатая рубашка с короткими рукавами и шорты до колен тоже темнели влажными пятнами. Вероятно, виной тому был грузный живот, каких в здешних местах трудно было увидеть. Тем более у мужчин.
– Рожать приехал, – подхватил его мысль Абрафо.
Но Кифару уже позабыл про мужчину, поскольку гораздо больше его поразила спутница толстяка – худенькая и стройненькая, с длинными прямыми волосами цвета вороньего крыла и белой, как соль, кожей. А ещё у неё были большие раскосые глаза, взгляд которых на мгновение встретился с восхищённым взглядом Кифару и скользнул дальше.
Наверное, она была постарше их училки и даже постарше Таонги, но Кифару она показалась настоящей красавицей, и он жалобно посмотрел на Абрафо.
– Вот кого я бы здесь хотел купить.
Абрафо в ответ только расхохотался и поманил приятеля куда-то за развешанные вдоль прохода между прилавками цветные тряпки. Кифару хотел преследовать прекрасную мзунгу дальше, но Абрафо оказался слишком настойчив, пообещав показать что-то ещё более интересное.
И не обманул.
В глубине рынка пряталась лавка торговца книжками. Кроме книжек, здесь пылились яркие открытки, календари, свежие газеты и старые журналы.
Всё это Кифару разглядел потом, когда оторвался от созерцания роскошного тела красавицы на двойном глянцевом развороте одного из призывно распахнутых журналов, отчего все её выдающиеся прелести в самых интересных местах перечёркивались прямыми сгибами. Красавица была совершенно голой, совершенно белой, с такими же тёмными, как у той незнакомки, волосами – на голове и под животом – и победоносно улыбалась ему, Кифару. Которому стало тесно и захотелось есть, пить, спать и многое что ещё, причём всё сразу.
Не обращая внимания на Абрафо, он осторожно приблизился к прилавку и сделал вид, будто разглядывает книжки. Продавец, сухонький старичок, недоверчиво поинтересовался, что ему нужно.
– А на каком языке говорят мзунгу? – в свою очередь озадачил его Кифару.
Старичок подумал, пошамкал беззубым ртом, облизал сухие губы и ткнул длинным ногтём в обложку довольно толстого томика синего цвета в перекрестии красно-белых полос.
– Словарь, – пояснил он и добавил: – Английский.