Елена думала об Алексее. О том, как он отстранился после ее диагноза. О том, как он смотрит на нее теперь – с жалостью и страхом.
– А сейчас… как живете?
– Живу? – Анна задумалась. – Странное слово. Я… существую. Хожу к врачам. Принимаю препараты. Читаю о болезни – хотя зачем, не понимаю. – Она снова сделала то едва заметное движение рукой. – Иногда встречаюсь с такими же, как мы. Но большинство из них… они еще надеются. А я уже нет.
– Не надеетесь?
– На что? – Анна посмотрела на нее внимательно. – На чудо? На то, что «Прогноз» ошибся? На экспериментальные препараты?
Елена промолчала.
– Я прошла через все стадии, – продолжала Анна. – Отрицание, гнев, торг, депрессию. Теперь принятие. Знаете, что такое принятие? Это когда понимаешь: ты уже не живешь. Ты доживаешь. И главное – сделать это с достоинством.
Слова повисли в воздухе, тяжелые и окончательные.
– Но ведь еще пять лет…
– У кого? – Анна слегка наклонила голову. – У меня или у той женщины, которой я была до диагноза? – Она встала, опираясь на трость. – Анна Волкова умерла в кабинете «Вердикта» два года назад. То, что осталось… это просто процесс.
Елена смотрела, как Анна идет к двери кабинета доктора Петровой. Походка была осторожной, но без той театральной хрупкости, которую иногда демонстрируют больные. Скорее – рациональная осторожность человека, который знает возможности своего тела и не пытается их переоценить.
У двери Анна обернулась:
– Доктор Соколова? Один совет. Не тратьте время на поиски спасения. Его нет. Тратьте его на то, чтобы достойно принять неизбежное. Так легче. – Она улыбнулась. – И не слушайте тех, кто говорит «держитесь». Держаться не за что.
Дверь закрылась.
Елена осталась одна в приемной. Тишина была оглушающей.
Она смотрела на журналы, которые листала Анна. На ее месте. На трость, прислоненную к стене – она забыла ее.
«Не слушайте тех, кто говорит „держитесь“. Держаться не за что.»
Это было самое честное, что ей сказали с момента получения диагноза.
И самое страшное.
Потому что Анна была права. В ее глазах Елена видела свое будущее: спокойное, рациональное принятие собственного небытия. Человека, который перестал бороться не из слабости, а из мудрости.
Человека, который уже умер, но еще дышит.
Елена встала и взяла трость. Пошла к двери кабинета и негромко постучала.