Брат не возражал против моих визитов, но его жене они очень не нравились. У них рос сын, и она считала, что ему нельзя подвергаться воздействию моей смертоносной ауры. Чтобы хоть как-то задобрить невестку, я привозила ей овощи со своего двора, домашние соленья и колбаски. Кроме того, я подарила брату и его жене по чашке долголетия, чтобы благословить их и компенсировать проклятие, которое я приношу.
Еще одним местом, куда я наведывалась чаще всего, был наш сельский продуктовый магазин. Когда я только начала работать плакальщицей, в магазин обычно ходил муж, но вскоре он пожаловался, что закупаться продуктами для него слишком муторное дело. Я с радостью взяла эту обязанность на себя, потому что она давала мне возможность время от времени выходить из дома.
Больше всего в магазине мне нравился отдел фруктов и овощей. Там все было таким ярким, красочным, пахло свежестью земли и листьев. Каждый раз, когда я брала какой-нибудь фрукт и клала в корзину, я представляла его вкус.
В деревне не было ни ресторанов, ни кафе – в них попросту не было здесь никакой необходимости. Большинство жителей деревни готовили себе сами и были неприхотливы в еде. А если вдруг случалась свадьба или похороны, то нанимали поваров-любителей.
Вторым и последним публичным местом в деревне была небольшая парикмахерская, расположенная рядом с дорогой, которая вела к асфальтированному шоссе. Я регулярно ходила в парикмахерскую делать прическу, и там почти никогда не было посетителей. Однако я всегда чувствовала себя желанной гостьей, и парикмахер ни разу не заявил мне, что я приношу несчастье или что от меня тянет мертвечиной.
Мастер, он же владелец парикмахерской, был симпатичным мужчиной лет под пятьдесят. Парикмахерская располагалась в передней части его дома, а в дальнем углу зала стоял шаткий обеденный стол с разложенными на нем инструментами.
Парикмахер переехал сюда несколько лет назад, когда женился на одной вдове из нашей деревни. Кажется, она была примерно моего возраста. Она вышла замуж за местного мужчину, когда я жила в Нанкине, так что я ее почти не знала. Затем она и ее предыдущий муж надолго уехали из деревни. А потом уже она вернулась в деревню с парикмахером. Парикмахер слегка прихрамывал, хотя это становилось заметно, лишь когда он шел по улице.