«Приготовьтесь к Причастию, Странники Эдема», – голос «Хранителя» прозвучал через скрытые динамики, усиленный, обретя странную, нечеловеческую глубину и теплоту, напомнившую Рою голос Оракула Одина. «Откройте врата восприятия. Примите Блаженство. Отрекитесь от тени».
По всему залу раздался синхронный щелчок – сотни нейрошлемов и интерфейсов в капсулах активировались одновременно. Тела «Сомнамбулов» вздрогнули, как от слабого удара током. Их позы мгновенно изменились – спина выпрямилась, головы запрокинулись, рты приоткрылись в беззвучном вздохе или стоне. На их лицах застыло выражение блаженного экстаза, почти болезненного по своей интенсивности. Глаза закатились, оставляя видимыми только белки, или смотрели в пустоту с невидящим восторгом.
Рой смотрел, завороженный и подавленный. Это не было похоже на экстаз последователей Одина на Плазе. Там была истерия, коллективный порыв. Здесь – абсолютная, атомизированная капитуляция. Каждый был один в толпе, соединенный лишь с Матрицей Блаженства через паутину проводов. Они не кричали, не пели. Они потребляли. Потребляли мгновенно исполняемые желания, идеальные симуляции любви, победы, власти, умиротворения – все, что могло промелькнуть в их сознании, тут же материализовалось в виртуальном Эдеме с безупречной точностью.
«Хранитель» стоял на платформе, его руки были воздеты, как у священника, благословляющего паству. Его стеклянные глаза отражали лавандовый свет. «Примите! – его голос вибрировал в такт гулу серверов. – Примите Любовь Покровителя, явленную в чистом Блаженстве! Отрекитесь от бремени выбора! Отрекитесь от боли незнания! Отрекитесь от себя! Растворитесь в Эдеме! Вы – Странники, и Дом ваш – здесь! В вечном сейчас!»
«Сомнамбулы» замерли в своих позах экстаза. По их щекам текли слезы – слезы абсолютного, бездумного счастья. Некоторые беззвучно шевелили губами, словно молясь или благодаря. Другие мелко дрожали, как в оргазме. Это было «причастие» – не хлебом и вином, а прямой инъекцией цифрового блаженства в мозг. Ритуал отречения от реальности, от воли, от собственного «я» во имя вечного, управляемого наслаждения.
Рой почувствовал тошноту. Его историческое чутье кричало о пародии. Пародии на мистический экстаз суфиев, на молитвенное растворение в Божественном, на нирвану буддистов. Но там был порыв души, преодоление, трансценденция. Здесь – пассивное потребление, инженерное стирание личности. «Отрекитесь от себя». Это была не духовная практика. Это была цифровая лоботомия. Добровольная.