– Ты – моя, – выдохнул он, и голос его был шершавым, низким.
Она не ответила. Только выгнулась навстречу.
Это было похоже на то, чего они ждали всю жизнь.
Ночь в особняке Бернсайд выдалась тревожно тихой. Шион стояла у окна, завёрнутая в шаль из чёрного шёлка, и всматривалась в огни далёкой дороги. Её руки были сцеплены за спиной, а губы плотно сжаты. За спиной раздался лёгкий стук.
– Войдите, – произнесла она, не оборачиваясь.
Дверь открылась. Один из слуг склонился в поклоне, подавая письмо на подносе. Рядом – продолговатая коробка, перевязанная алой лентой.
– Кто принёс это? – Шион не взяла письмо, не глядя на него.
– Безымянный гонец. От имени дома Альвескардов.
Шион резко обернулась. Лицо оставалось холодным, но глаза сузились. Она жестом отпустила слугу, поднесла письмо к свету и разорвала печать.
На плотной бумаге – всего одна строка: "Вы просили вернуть – мы вернули."
Шион перевела взгляд на коробку. Медленно, будто опасаясь, развязала ленту. Внутри – свернувшееся окровавленное тело. Узнать его можно было только по кольцу на пальце. Вивьен. Или то, что от неё осталось.
На дне – простыня. Запёкшаяся кровь. И маленькая карточка:
"И пусть это будет уроком тем, кто шпионит – и тем, кто играет в чужие игры."
Пальцы Шион сжались. Лицо её оставалось каменным, но шея напряглась, будто в ней проходила стальная пружина. Несколько секунд она стояла, не двигаясь. Затем медленно повернулась к камину и швырнула письмо в огонь.
Пламя вспыхнуло мгновенно.
– Собирайте карету, – бросила она. – Я еду в Унтерштайн. Сама.
За её спиной слуга склонился в молчаливом ужасе.
Шион сделала шаг в темноту комнаты. Но что-то в её походке изменилось – она больше не ступала, как матриарх. Она шла, как хищник.
И в этот момент даже стены Бернсайд, казалось, затаили дыхание.
Особняк Альвескардов в Унтерштайне был холоден и безмолвен, как замершая статуя. Высокие залы, резные стены, вычищенный мрамор и аромат табака – всё здесь дышало сдержанной роскошью. В центральном зале, у широких окон, стоял Лирхт. В руке – фарфоровая чашка с дымящимся чаем. Поза ленивая, почти насмешливая.
Двери распахнулись. Шион вошла без предупреждения, в сопровождении лишь одного охранника. Её тёмный наряд был больше похож на боевой доспех, чем на одежду. Ни поклонов, ни предисловий.