– Ты пришёл, – протянула она. – Какой упрямый.
– Что ты сделала?! – голос Лирхт сорвался сдержанностью. – Как ты всё провернула? Шион, Совет, этот фарс!
– Какой конкретно? Их было так много, – она потянулась, открыв бедро почти до паха. – Я уже путаюсь.
– Не издевайся, – прошипел он. – Говори. Немедленно.
– Что, допрос? – Она медленно села. Волосы сползли по плечам. – Должна ли я снять платье и лечь на стол? Или ты сначала хочешь стул, свет и побои?
Он подошёл. Резко. Схватил её за локоть.
– Отвечай!
Она не отстранилась. Только прижалась ближе, грудью к его запястью. Ласково. Обволакивающе.
– У тебя дрожат пальцы, Лирхт. Я тебя возбуждаю или пугаю?
– Замолчи!
– Так вот ты какой, – прошептала она. – Такой же, как тогда.
Он замер. Медленно отпустил её. Как будто прикоснулся к огню.
– Тогда?.. – хрипло.
Она встала. Близко. Очень близко. Провела пальцами по его щеке. Лёгко. Будто бы… она делала это раньше.
– Ох, прости. Я ведь не должна так. Вдруг это триггер? – с усмешкой.
– Ты… ты… кто ты такая?! – почти выкрикнул он.
Какая тебе разница? – Она прошлась за его спину. Положила руки на плечи. – Главное, как я заставляю тебя чувствовать.
Он развернулся, схватил её за запястья, вжал в стену.
– Я тебя любил, – прошептал он. – Ты не имеешь права быть ей. Не имеешь!
– Но я не говорила, что я – она. – Паулин смотрела ему в глаза. Близко. Слишком. – Это ты решил. Это ты увидел.
– Прекрати…
– Нет. – Она дёрнулась вперёд. Губы почти коснулись его уха. – Я буду продолжать. Пока ты не сломаешься. Как сломал её. Когда выбрал порядок, а не любовь.
Он отпустил её. Медленно. Шаг назад.
Она поправила халат, как будто ничего не случилось. Подошла к бокалу. Сделала глоток.
– Допрос окончен?
– Это ещё не конец, – прошептал он.
– О, Лирхт… – она усмехнулась. – Ты даже не понял, где была первая сцена.
И вышла.
Она вышла. Босая. Тихо.
Хлопнула дверью едва слышно. Как последний аккорд – разрешающий ломаться.
Лирхт остался. Один.
В комнате, где воздух всё ещё пах ею.
Пальцы дрожали. Он не смотрел на руки.
Он боялся увидеть, что они сжаты не от ярости – а от чего-то хуже.
Он вышел. Резко. Почти бегом.
Он шёл по коридору как зверь, который хочет доказать, что любовь не может воскреснуть.
Что он не проиграл.
Что она – не она.