Она понимала меня с полуслова. Ее лицо, обычно мягкое и доброе, сейчас было решительным. Мама мягко взяла меня за плечи и повела вниз. Мы вышли из подъезда к припаркованному автомобилю. Она помогла мне сесть и пристегнула ремень безопасности. Потом вернулась за чемоданами и закинула их в багажник.
– Мам… Но Костя… Как же он? И там Таня… – всхлипывала я.
– Вот тебе и ответ. Этот твой козел не пропадет. Таня не бросит столь лакомый кусок.
– Мам… Это ошибка. Мне надо вернуться, – упрямилась я.
– Сиди! А то в больницу увезу, – пригрозила она, усаживаясь на водительское место. Завела машину и, не глядя на меня, тронулась с места. – Я сейчас с гордостью могу сказать: я была права. Твой Костя – козел!
– Мам… – я начала рыдать еще сильнее. Слезы катились по щекам, и я чувствовала, что они намочили воротник водолазки.
Мама молчала, сосредоточившись на дороге. За окном мелькали дома, деревья и люди. Я пыталась представить, что сейчас происходит дома, но мысли путались. Костя… Таня… Как он мог так поступить?
Машина резко затормозила на светофоре, и я вздрогнула. Мама повернулась ко мне и, улыбнувшись, сказала:
– Все будет хорошо, милая. Мы справимся. Ты сильная, и я рядом.
В этом у меня были сомнения…
Но в ее глазах я видела страх. Она боялась за меня. Боялась, что я никогда не смогу забыть Костю и найти в себе силы двигаться дальше.
В этот момент я поняла, что она тоже страдает. Страдает не меньше меня. И от этого мне стало еще больнее.
Наша двушка встречала тишиной, которую теперь нарушал лишь мой тихий плач. Кот Черныш, обычно игривый и любопытный, смотрел на меня с удивлением, словно пытаясь понять, что со мной происходит. Его глаза, блестящие и живые, сейчас казались грустными.
Усадив меня в прихожей на пуфик, мама ушла за чемоданами. Я слышала, как она передвигается по подъезду, как звенит замок чемодана, как шуршат колеса, когда она втаскивает их в зал. Все эти звуки казались далекими и нереальными.
Вернувшись, мама присела рядом со мной, сняла с меня потрепанные кроссовки и бережно поставила их у двери. Ее руки были теплыми и нежными, и от этого прикосновения я почувствовала себя немного лучше.
– Пойдем, – тихо сказала она, поднимая меня и ведя к дивану. Усадив меня на него, она присела рядом и взяла мои руки в свои. – Теперь рассказывай.