Позднее отец сзади приделал к санкам две металлические ручки. И теперь мама их вперед толкала, меня контролировала. Мне больше без ручек нравилось кататься, я тогда часто сам специально падал, чтобы она меня искала. Машин мало тогда было и они редко по дороге ездили, да и то только грузовые.
Лишь только сошел снег и все чуть подсохло, Андрею купили велосипед. У меня велосипед был с маленькими колесами, и на них спиц не было. Мне надо было его крутить педалями. А у Андрея была цепная передача.
Мой постоянно заваливался на бок, а у Андрея летал со свистом. А потом ему вообще раскрутили колеса и оставили два, как у большего.
Он сначала на нем катался, просто отталкивался ногами от земли и рычал, как машины ездят. А потом поехал, падал сначала. Я хотел, чтобы он сильно упал, разбил себе коленку.
Но он научился.
А вечером, придя с работы, мне папа принес такой же. И собрал с тремя колесами.
Я просил сразу двух, как у Андрея.
– На этом сначала научись, – сказал отец. Я плакал.
– Ладно, я завтра с работы приду, переделаю, – пообещал он.
Он устал, и ему не хотелось возиться. Он всегда с работы приходил, ел и ложился спать.
Потом кормил кроликов и с Борькой сидел в бане, похмелялся. – Я не буду на нем вообще кататься, – орал я, казалось, у меня есть велик, такая радость, но целый день кататься на трехколесном.
Я уже пробовал так, брал у Андрея и ездил.
Я хотел как он, заехать в лужу и, отталкиваясь ногами туда-сюда, буксовать, как машины грузовые на дороге.
Андрей смеялся надо мной, и мы подрались. Он меня больно ударил прямо по голове рукой. И я убежал, потом вернулся и залепил ему что есть силы. Он меня свалил и затащил в лужу. Я схватил палку, а он закрыл калитку на задвижку, залез на ворота и кидался в меня протухшими мочеными яблоками. Они падали и с треском разбивались, как гранаты. Тут выбежала его баба Дуня, надавала ему по жопе, а мне отчистила одежду и сказала: «Не надо матери говорить». Я никому не сказал, даже девчонкам, Андрей сам им рассказал, и они играть со мной не стали. А это не я бабушку Дуню позвал, я не говорил, зачем он дерется.
На следующий день мы с ним катались в разных лужах. У меня теперь своя лужа. В нее вода из лужи Андрея попадает, течёт по ручью. Он на нем плотину сделал, ее прорвало, и мы кораблики пускали. Потом он перекрыл и меня не пропускал, распрудить.