. Выход за эти рамки совершается несколько позже, и обстоятельства этого выхода имели определяющее влияние на формирование того внешнего выражения соборности, как способа церковной жизни, который закрепился в исторической Церкви и дошел до наших дней.
Один из этапов этого процесса Н. Афанасьев анализирует в статье «Неудавшийся церковный округ», описывая ситуацию III века и последующее развитие церковной жизни. Новизна ситуации заключается в том, что первоначально небольшие общины Иерусалима, Рима, Александрии, Антиохии и других городов, именуемые церквами и имеющие каждая одно Евхаристическое собрание, которое и определяло границы данной церкви, начали разрастаться и встали перед необходимостью усложнения своей структуры. Церковь крупного города, имеющего пригороды и окрестные деревни, безусловно, должна была включить в себя и христиан этих окрестностей, однако, по мере распространения христианства вширь, по мере увеличения числа членов Церкви и роста удаленности их местожительства от главного города становилось все более трудно и даже невозможно собирать их всех в одном Евхаристическом собрании.
Естественным выходом из этой ситуации явилось назначение пресвитеров (старейшин) для совершения богослужения и Евхаристии в небольших общинах пригородов и деревень. Этот процесс шел уже во времена Игнатия Богоносца, и именно в связи с этим процессом получают удовлетворительное объяснение неоднократные акценты в посланиях Игнатия на необходимости единства общины со своим епископом, который и является выражением этого единства: «Пусть никто ничего не делает без епископа, что имеет отношение к Церкви. Только та Евхаристия твердая (т.е. действительная), которую совершает епископ или тот, кому он сам позволит, Где будет епископ, там должен быть и народ, так как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь. Непозволительно без епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви» (Послание к смирнянам VII, 1-2)>30. «Старайтесь же иметь одну Евхаристию. Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единении крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитерами и диаконами, сослужителями моими» (Послание к филодельфийцам IV)>31. Это единство жертвенника и единство епископа, отстаиваемые Игнатием, означают для него единство и кафолическую полноту церковной жизни, достигаемые через единство Евхаристического собрания.